– Без проблем.

– Вот и замечательно…

Монетный бульвар, как и большинство других улочек старого города, получил свое название вовсе не по чьей-то случайной прихоти. Менялы, ростовщики и содержатели ломбардов давненько уже облюбовали эту тихую улочку, от которой до центральной площади Акраи быстрым шагом добираться было от силы минут пять. Платить наемным охранникам тоже оказалось куда сподручней в складчину, и теперь бульвар по праву считался одним из самых спокойных мест столицы. И попрошаек, и жуликов туда близко не подпускали.

К лавке достопочтенного Ива Таланса Ловкач подошел уже перед самым закрытием – рослые охранники как раз прилаживали к окнам массивные дубовые ставни. Буркнув что-то отдаленно напоминающее приветствие, Якоб заскочил внутрь и без приглашения плюхнулся на стул, стоявший перед прилавком старого менялы.

– Так-так-так! – Оторвавшись от листов писчей бумаги, худощавый старик подслеповато сощурился и отодвинул кованый подсвечник на край стола. – Вы посмотрите, кто к нам пожаловал!

– Только не говори, что рад меня видеть, – хмыкнул Ловкач, в глубине души недолюбливавший менялу за бульдожью хватку и острый язык. Недолюбливавший, но по возможности ведший дела исключительно с ним. Эмоции эмоциями, а столь надежного делового партнера надо было еще поискать.

– Не буду, ибо не рад, – перестал улыбаться наморщивший лоб меняла. – Какими судьбами? Нет, постой, дай угадаю. Решил пристроить карбункулы?

– Какие еще карбункулы? – нахмурился Ланц.

– Те самые, за которые с тебя уже пообещали живьем шкуру содрать, – подмигнул старик. – Извини, такой горячий товар не возьму.

– Бред какой-то, – пожал плечами Ловкач, который и в самом деле пришел к Талансу совсем по-другому поводу. Старый меняла был настоящим кладезем сплетен и слухов – если имеешь дело со звонким металлом, поневоле приходится держать ухо востро. Пограничные конфликты, только намечающиеся и уже распадающиеся альянсы, торговые блокады и повышения таможенных пошлин, политические игры наследников престола и даже крах крупных банкирских домов – все это могло тем или иным образом сказаться на стоимости золота, серебра или меди. – Первый раз слышу.

– Говори тогда, чего пожаловал, – явно не поверил мошеннику Ив Таланс.

– Расскажи мне про Тирош.

– Что именно тебя интересует?

– Сам не знаю. Что-нибудь необычное в последнее время там случалось? – Не могла же, в самом деле, старшая дочь тирошского герцога пытаться инкогнито покинуть Стильг без веских на то оснований?

– Зачем тебе? – прищурился отличавшийся безмерным любопытством старик.

– Неважно.

– А по мне, так важно.

– Угадай, что я отвечу в следующий раз на твою просьбу что-нибудь разузнать? – склонился над столом Ловкач.

– Ладно, успокойся, – фыркнул и в самом деле частенько прибегавший к услугам мошенника меняла. – Переворот там случился на той декаде, интересует?

– Рассказывай, – чувствуя нарастающее беспокойство, уселся обратно на стул Якоб. Ставки в затеянной им игре вдруг резко пошли вверх.

– Герцога отравили. Его младший брат обвинил в убийстве наследовавшего трон племянника и без проволочек отправил того на плаху.

– Другие наследники? – невольно облизнул пересохшие губы Ланц.

– Дочь. По слухам, она находится на обучении в Стильге.

– Занятно, – усмехнулся Ловкач. – Выходит, у дяди большие проблемы?

– Ты даже не представляешь, насколько большие, – поднялся со стула старый меняла. – Думаешь, старый герцог просто так отправил дочурку в Стильг? Тайная служба наверняка сумеет о ней позаботиться. Если понимаешь, о чем я…

– А если корона не захочет разыграть эту карту?

– По матери девчонка из старохолмских Ланников, а они в Озерках сейчас у короля в фаворе. Могут и попытаться свой кусок пирога оттяпать. Хотя, если Ланс пойдет на полдень – а он на полдень пойдет, – Озеркам станет не до того. – Усевшийся на любимого конька старик и не заметил, что Якоб потерял к его размышлениям всякий интерес. – К тому же ходят слухи, Довлас может со дня на день о нейтралитете объявить, тогда про Тирош все надолго забудут. Тут у нас война с еретиками, если ты не заметил, намечается…

– Озерки, Озерки… – Ловкач задумчиво покрутил меж пальцев оловянную головку воткнутой в обшлаг булавки. Ему пришло в голову, что для затеянной им партии лучше всего подойдет колода крапленых карт. А спрятать в рукаве палача так и вовсе просто необходимо. – Слушай, Ив, мне надо, чтобы ты кое-что раздобыл…

В «Рваный парус» – кабак, выходивший задворками на один из каналов, – Якоб Ланц заявился уже ближе к полуночи. Впрочем, в столь поздний час не жаловавшие светлое время суток обитатели столичного дна только начинали полноценную жизнь, и заведение не пустовало.

Важно прошествовав мимо стоявших на входе вышибал, Ловкач поспешил к отполированной бесчисленными прикосновениями локтей стойке и заказал кружку пива.

– Отмечаешь? – усмехнулся самолично вышедший к нему лысый кабатчик. – Ну да, такое дело грех не отметить…

– Вы сговорились все, что ли? – поперхнулся пивом Якоб Ланц. – Скажу так: слухи о моем несказанном обогащении изрядно преувеличены. И хватит об этом.

– Тебе видней, – принялся протирать миску грязным полотенцем лысый и указал на сидевшего за дальним столом бугая. – Марти спрашивал. Говорил, дело есть.