Кэри сделала усилие, потребовавшее от неё ужасного напряжения во всём теле, и ударила Десмета головой в нос.

Увы — слишком медленно действовала, да и ударила слабовато. Холодная и костлявая, как у мертвеца, рука мага схватила её за горло и сдавила. И ещё раз увы — на сей раз Кэри сделалось страшно. Она дёргалась и сопротивлялась не Тёмному магу, а Смерти — той, чьи глаза закрыты навек. Смерть не видит, кого забирает, ей всё равно…

Десмет отпустил её нехотя, с сожалением — это было написано на худощавой физиономии, в мёртвых бесцветных глазах.

— Тсс, — зачем-то шикнул он, настораживаясь. Шевельнул ноздрями, словно принюхиваясь к воздуху. Затем открыл в стене проём и торопливо выскочил в него, забыв брошенную посуду.

Кэри с хриплым стоном упала на голый пол, чувствуя, как тело становится вновь послушным ей, но, увы, совсем слабым.

***

Кай Уиллерт долго собирал себя по частице, хотя это казалось невыносимым. С самой смерти ему не было так плохо. Нет… за два дня до его гибели что-то случилось. Вот когда он чувствовал примерно то же, что и сейчас. Память часто подводила его — некоторые эпизоды жизни вывалились из него, как ненужные отходы. Он помнил только ощущения, которые испытывал тогда. Помнил, что смотрелся в зеркало, ощупывал своё лицо и не узнавал себя. Как после долгой болезни, учился двигаться и жить — но почему? Не мог сказать. Ещё он помнил Эрла Тимо Десмета. Тот вычитал в книгах какой-то «путь духа», и очень интересовался темой. Перед смертью Кай Уиллерт видел, как Десмет стоит надо ним, бьющимся в агонии. Болезнь догнала его, бежавшего из дома и из семьи, болезнь настигла и растерзала Уиллерта изнутри… было больно.

Он помнил, что Десмет вновь призвал его недавно — и он не мог противиться. Откуда-то Десмет узнал о зарождении Великого Мёртвого много лет назад — Уиллерт никогда не интересовался, откуда Десмет узнаёт такие вещи. А на днях он призвал Кая и сообщил, что Великому Мёртвому, дескать, требуется их помощь. Уиллерт с удовольствием остался бы в стороне. Но Эрл убедил его в том, что господин будет милостив к ним… пока ему ещё нужны живые, чтобы привести его к возрождению и к власти. Он звал… и Кай внял речам Эрла Десмета, хоть и думал, что знает им цену. Ему хотелось свободы. Эрл от имени Великого Мёртвого пообещал её.

Сейчас тоже было больно. Больно дышать, больно двигаться, иногда даже моргание — и то причиняло боль. Чтобы перевернуться с боку на бок, Кай тратил огромные усилия и останавливался для передышки. Руки и ноги казались совершенно чужими.

Но он хотел собраться. Что-то изнутри упрямо толкало его к свободе. Пришла пора вылупляться и выходить на свет. Когда Уиллерт открыл глаза впервые после многих часов в темноте, то едва не ослеп, но это было так прекрасно! Над ним склонилась женщина в белом — ласковое, милое лицо, приятное и светлое. Её глаза были закрыты. Очень хотелось увидеть, какого они цвета — голубые, зелёные, карие? Но Кай не смог вымолвить даже слова. «Пожалуйста, — мысленно воззвал он к красавице, — открой глаза!»

Но из-под плотно сомкнутых неподвижных век лишь скатилось две слезинки.

Ему показалось, он хорошо знает её. Только бы увидеть цвет её глаз! И он сразу вспомнит, кто эта девушка и откуда.

Она выпрямилась и пошла куда-то, и Уиллерт встал с кровати, где лежал, опутанный чарами и больной. Ему хотелось идти за нею вечно. Но она обернулась и покачала головой.

«Вы придёте ко мне все вместе, — услышал Уиллерт её шёпот, тёплыми каплями падающий на его лицо. Наверное, это ему примерещилось, но за такой морок можно отдать многое, очень многое! — Тебе надо набраться сил. Потом присоединишься к тому, кто поведёт тебя. К тому, у кого меч!»

И он понял. Он склонился пред нею, но она повернулась лицом к востоку и исчезла. Её платье взметнулось и обдало Уиллерта неожиданно холодным ветром. Он моргнул — и увидел, что её больше нет рядом.

Это мог бы быть сон… но Кай склонен был доверять и верить таким снам. Кто-то должен отвести его к человеку с мечом? Где ему искать его?

Держась за подоконник, до которого Уиллерт дошёл сам, без чьей-либо помощи, он прижал руку к груди и посмотрел на ладонь. Крови не было. Да и боль ушла… почти ушла.

Было немного тревожно и даже жутковато, но он решил, что пора. Одежду Кай забрал у человека с соседней койки — он крепко спал. Кажется, врачи усыпили его, чтобы он не испытывал мук. Уиллерт бы лучше нашёл мага ложи Боли — никто так не умеет врачевать раны, как они.

На выходе из больницы, на самом крыльце, он столкнулся с врач-магом. Тот ещё хитрец, изворотливый, лживый человек. Сколько раз Кай просил его разделить боль? Умолял, скрежеща зубами, и что слышал в ответ? Что его на всех не хватит, он разделит только немножко, чуть-чуть, рана должна заживать естественным способом… и так далее.

— Постойте, куда же вы? Вам нельзя! — вскрикнул врач-маг жалким голосом. Он заметил перемену во пациенте. Он испугался этого.

— Задержи меня, — предложил Уиллерт.

Здесь, возле госпиталя, энергии было — хоть пей, стакан за стаканом. Крепкая, не разбавленная никакими положительными эмоциями. Эти их «скажите, доктор, я умру?» нечасто встречали здесь ответ «конечно, нет, вы будете жить!» Отсюда и страх смерти.

Кай Уиллерт ощущал, что непобедим. Могуществен, хоть и одинок.