— Сейчас нам они не грозят. — сказал Маркус. — Драконья кровь. Она их отпугивает, так сказал тот венатор. На тебя она или её испарения попала, когда вы убили дракона, поэтому ты и не сталкивался с ними больше.

— А как же ты? Может, тебе стоит одеться в мои старые вещи? Если нужно, я могу клочок ткани оторвать…

— Побереги одёжку, сынок. — улыбнулся маг. — Я коснулся драконьей крови, когда работал на Рейнара в Пламенном замке. А вот зачем она ему, этого Раухель не сказал…

— Что ещё за Раухель? Знакомое имя, вот только не припомню, откуда.

— Один неприятный тип, глава тайной службы лорда Рейнара. Но заплатил, надо сказать, прилично. Хотя заточение Тиберия я ему не прощу. Бедняга до сих не пришёл в себя полностью, просыпается по ночам. Боится однажды проснуться и вновь увидеть эти сырые каменные стены.

— Теперь всё это позади. — Игнат положил руку на плечо учителя. — И, честно сказать, я чертовски рад тебя видеть.

Сказав это, Игнат крепко обнял мага.

— Не оставляй меня больше. — проговорил юноша в плечо Маркуса.

— Не оставлю. — ответил дрожащим голосом маг.

Жить в караульном помещении оказалось не так безрадостно, как казалось поначалу. Маркус с Игнатом проводили время за беседами, ходили в город и даже выпросили у кастеляна Бреона Эшербаха кое-какую сломанную мебель, чтобы починить её и поставить у себя. Бывший декан огня шутил, что история знает случаи, когда бывшие плотники становились магами, но чтобы маг стал плотником — такого он не припомнит. Тиберий вдруг нашёл в Драме интересного собеседника. Эльф рассказывал аэтийцу об Аркобанде, народе этельдиар и Обсидиановом городе, а аэтиец старательно записывал это на раздобытые Игнатом обрывки листов в замковой библиотеке. Как-то к ним заглянул Дунгар и рассказал, что случилось с банком и почему им с Рией и Карлом пришлось поселиться в замковой лечебнице.

— Король уговорил этого лекаря, Эббена Гальна, остаться в замке. Мол, не помешает здесь такой опытный врач, да и война ещё не совсем окончена. Ну, а нам теперь деваться некуда. К тому же Рия с Карлом там пригодятся. А мне стоит подыскать себе какое-никакое дело, хоть в трактир какой вышибалой напроситься. Как подумаю, что я, здоровый крепкий гном, сижу на шее у девочки и старика, аж тошно становится, тьфу! А это, значит, папка твой, Игнат?

— Можно и так сказать. — с улыбкой ответил Маркус.

— Парень у тебя что надо. Не робкого десятка. Правда совсем себя не бережёт, но оно по молодости всегда так. Сам был таким же, хехе. Ну, бывайте, ещё загляну, да и ты, Игнат, заходи не стесняйся. Уверен, Рия на тебя уже не дуется. Ну, или не так сильно.

С этими словами гном скрылся за дверью, что-то напевая себе под нос.

Новость о назначении Верховным магом застала Игната врасплох. Поначалу они с Маркусом решили, что это, должно быть, чья-то издёвка, может быть даже самого вернувшегося на днях Рейквина. Потом, когда в караулку принесли роскошный красный бархатный костюм с изображением золотой короны Одерингов и золотых же языков пламени, они подумали, что это может быть подарок Его величества Игнату как герою битвы под Мейераном. И только когда вернувшаяся около часа спустя пожилая служанка посетовала, что, дескать, его милость Верховный маг ещё не одет, хотя церемония вот-вот начнётся, юноша понял, что это всё взаправду. И даже когда он в большом тронном зале в окружении десятков придворных и приглашённых преклонил колено перед Эдвальдом Одерингом, принимая из рук Его величества серебряную звезду с красным камнем, его не покидало ощущение нереальности происходящего.

— Пред ликом богов и людей, Троих и Многих, клянёшься ли ты, Игнат, верно служить короне, стране и её людям? — голос Эдвальда звучал строго и торжественно, а сам он был обряжен в красно-белый церемониальный наряд. Слева от него стояла Матриарх в скрадывающем фигуру бело-серебряном одеянии.

— Клянусь. — ответил юноша.

— Я призываю в свидетели Холара, Тормира и Сильмарета. Твоя клятва непреложна и свята. — воздел руки король. — Встань же, Игнат, Верховный маг Чёрного замка. Отныне, ты верный слуга своей страны и Короны, и свидетели тому боги и люди, Трое и Многие.

Юноша выпрямился и увидел множество взглядов, направленных на него. Некоторые из них были восторженными, другие недоумёнными: всё-таки он был невероятно молод для столь важного титула. Но один взгляд был исполнен гордости и радости. Маркус Аронтил утёр рукавом слезу, его губы что-то беззвучно произнесли. Он захлопал в ладоши, вызвав нарастающую волну аплодисментов. Когда она стихла, король произнёс короткую речь о верности богам и своей стране, а после объявил церемонию оконченной.

Когда Игната спросили, желает ли он перенести вещи из его старых покоев в новые, он сначала не нашёлся, что ответить. «Это караулка-то мои старые покои? Ну, пусть будет так.», сказал он и велел перенести стулья и стол. Правда, когда он увидел своё новое жилище, то понял, что старая подлатанная своими силами мебель сгодится здесь разве что для растопки камина, который, к великому удовольствию юноши, располагался неподалёку от кровати со стороны ног.

— А можно ли поселить здесь моих друзей? — поинтересовался Игнат у кастеляна, пришедшего узнать, всё ли устраивает господина Верховного мага в новых покоях? — А то для меня одного комнатка великовата будет.

— Но позвольте, ваша милость, где они будут спать?

— Может, принести ещё кроватей?

— Боюсь, это невозможно. — ответил Эшербах, взглянув через плечо юноши на массивную дубовую кровать позади него. — Но, быть может, поискать для них отдельное жилище?

— Было б неплохо, господин кастелян.