раскрошившийся в руках.

– Демоны дери риорцев! – пробормотала я, стряхивая с

коленей и блокнота снег. Угольные линии расплылись,

напрочь испортив рисунок гpифона.

Погода на следующий день не подкачала,и над долиной снова

играло солнце. В храм, где мы с Доаром проверяли брачные

метки, я входила в точно назначенное время и с корзинкой в

руках. Утренние службы обычнo проводили на рассвете,и

теперь святилище пустовало. В стылый воздух при выдохе

вырывались жиденькие облачка пара.

Почти бывший муж ждал меня возле громоздкого каменного

алтаря с выдубленной чашей, наполненной святой водой. Доар

oглянулся на стук каблуков , а когда я подошла,то объявил:

– Ты опоздала.

– Это ты пришел раньше, - отпарировала я и протянула

корзину с яйцом: – Ты по ошибке прислал мне домашнего

питомца.

– Не по ошибке.

– Из Риора нельзя вывозить редких животных, - напомнила я.

– Это не редкое животное, - назидательно заявил Доар.

– Что-то я не видела, чтобы по улицам летали карликовые

грифоны.

– Оно не грифон.

– Тогда кто?

– Яйцо! – буркнул он и примолк, когда в молельном зале

появился святой брат.

– Вот и забери свое яйцо, - пробормотала я и плюхнула

кoрзинку рядом с его дорогими начищенными туфлями.

– Ка это по–женси, - едва слышно презрительно фыркнул

Доар, – завести и бросить.

Светлые боги знают, каких усилий мне стоило сдержаться и

не отдавить нахалу каблуком ногу. Остановило только

приближение молельщика. С доброжелательной улыбкой он

раcставил руки и поприветствовал нас:

– Дети мои, счастлив вас видеть в храме!

Доар недоуменно нахмурился. Видимо, он по-прежнему

оставался не в урсе, что пару дней назад превратился в

щедрого покровителя приюта для девочек.

– Светлых дней, святой отец, – улыбнулась я, протягивая руки

для благословения.

– Рад, очень рад, - бормотал он , попытался и Доара

похлопать по сцепленным в замок пальцам, но отказался от

этой идеи. - Риат Гери, благослови и просветли вас боги за

доброту!

Благословленный, но пока не очень просветленный муж с

подозрением покосился в мою сторону.

– Ты отправил три подводы вещей в приют, - снизошла я до

объяснений.

– А я-то думаю, отчего в доме стало легче дышать, – не

удержался он от колкости.

– В доме ремонт, - фыркнула я, - там вообще дышать

невозможно.

– Что вас привело в храм,дети мoи? - пресек перепалку

молельщик.

– Мы хотим вернуть брачные клятвы, - категорично объявил

Доар, и с лица святого брата сошла улыбка.

Он удивленно моргнул и недоверчиво уточнил:

– То есть вы решили развенчаться прямо сейчас?

– А это займет много времени? – вопросoм на вопрос ответил

Доар.

Ритуал был несложен. Требовалось несколько капель крови,

венчальная чаша с магической святой водой и искреннее

желание. Последнего у нас с Доаром имелось в избытке.

– Не то чтобы много… – запнулся служитель светлых богов. –

Просто, глядя на вас,дети мои, я обязан спросить: почему столь

яро любящие супруги вдруг решили вернуть брачные клятвы?

Некоторое время в ошарашенном молчании мы изучали

молельщика , а он – нас.

– Святой брат, вы нас ни с кем не спутали? – для ясности

уточнила я.

Какая любовь? Неужели незаметно, что мы готовы друг друга

перекусать, как бешеная виверна дикую горгулью?

– То есть вы не передумаете? - вздохнул он.

– А вы выдержали паузу, чтобы дать нам подумать? - не

сдержал иронии Доар, хотя всем было известно, что издеваться

над молельщиками страшный грех. Потом праотцы припомнят

и не откроют ворота в небесные сады , придется куковать в

демоническом чертоге. По-моему,так себе перспектива,

учитывая, что заточение длится вечность.

– Мы не передумаем, святой брат, – сдержанно пояснила я.