начнет грызть диван или стенную ткань,то домоправительница

пустит его на суп.

Бывший муж лично усаживал меня в карету и закрывал дверь.

Может, боялся, что я начну настойчиво предлагать помощь в

возвращении магии? Например, пoйти на аудиенцию к

властителям, чтобы замолвить словечко за риорского

трианового дельца.

– Постой, Доар, - позвала я, а когда он вопросительно

изогнул брови, спросила: – Почему ты дал развод? Я понимаю,

почему ты хотел жену – эсхардскую эссу, но пoчему ты

согласился вернуть клятвы?

– Я осознал, что наша жизнь снова погружается в хаос, как и

пять лет назад, - медленно, словно подбирая слова, ответил

Доар.

– Извини за ремонт.

– Я говорю не про особняк, Аделис. Ни одна цель не стоит

того, чтобы тянуть друг друга за душу. В конце концов, все

снова закончится плохо, но теперь для нас обоих.

Мы попрощались. Дверь кареты закрылась, кучер тронулся с

места. На полу в корзинке таяло яйцо, оставшееся в

напоминание о моем риорском браке. Никто никогда не

узнает, что я была замужем за Доаром ери.

В мраморный зал отбытия я входила в растрепанных

чувствах, растерянная и ужасно расстроенная. С хмурым видом

выслушав наставления, я направилась к магическим воротам. В

глянцевой черной стене отражалась моя непропорционально

вытянутая фигура, бледное лицо , а главное, подрагивающее от

нетерпения яйцо. Затаив дыхание, я сделала широкий шаг в

портал… и со всего маху вмазалась в него лбом, как в

выплавленную из чистого триана стену. От знатного удара

перед глазами поплыли звездочки.

Ко мне подскочил переполошенный маг и, не скрывая

удивления, констатировал:

– Эсса, переход не открывается.

Можно пoдумать,что я этого не заметила! На ушибленном

лбу вырастала знатная шишка. Хорошо, что капюшон плаща

был широкий, не к лицу чистокровной эссе раcсекать по

улицам Эсхарда избитой магическими воротами.

– Подержите, – протянула я магу корзинку с магическим

существом. - Там карликовый грифон, моет, поэтому ворота

не пускают.

– И что мне с ним делать? – растерялся служитель башни

перемещений.

– Подарите супруге.

– Но я даже не обручен!

– Тогда подарите своей маме, отвлеките ее внимание на

другое существо, - бубнила я, меж тем пытаясь боком

протиснуться в портал, но снова уперлась в стену. Закрыто!

Подозреваю,теперь в риорской башне переходов будут слагать

легенды о позорном провале эсхардской эссы.

Неожиданно правая рука выстрелила острой болью. Казалось,

от пальцев до самого плеча прошел магический заряд и

охватил все тело. С трудом сдержав стон, я задрала рукав

плаща и обнаружила, что запястье охвачено полосой

голубоватого тусклого свечения. Оно выжигало на коже

браслет.

– Тюремное кольцо! – выкрикнул вдруг маг, указав в меня

пальцем.

– Вы в своем уме? - процедила я cквозь зубы, стараясь

вытерпеть прожигающую до костей боль, но c каждым

мгновением превозмогать и держать лицо, а не кривиться,

становилось сложнее. Хотелось по–детски заплакать и

попроситься на ручки… да хоть бы к магу, несущему ересь про

какую-то сбежавшую из тюремной башни заключенную.

Клянусь, если не заткнется, то заклею рот ледяной заплаткой!

И вот тогда-то в зале появился бледный, как при смерти,

Доар. Он тoропливо двигался в сторону ворот, с трудом

сдерживаясь, чтобы не сорваться на постыдный для важного

риата бег. Со стороны казалось, будто он планировал рыбкой

нырнуть в портал и гордо вылететь гoловой вперед в Эсхарде. Я

бросилась навстречу, готовая хорошенько огреть бывшего мужа

саквояжем , если его ответ мне не понравится.

– Какого демона происходит?! – в унисон заорали мы,

наплевав на свидетелей жаркой встречи.

Стоило нам оказаться на расстоянии вытянутой руки, как

боль резко прекратилась. Я снова почувствовала себя

человеком. Побледневший куцый мир вернул краски,