затуманенная голова прояснилась. Я повела плечом, но кости

больше не ломило, и с подозрением покосилась на Доара.

Бормоча себе под нос ругательства (может, мой бывший муж

молился, просто очень образно), он растер лицо ладонями.

Рукав задрался и обнажил край выжженного рисунка.

– Светлых дней, риат Гери, - продемонстрировала я запястье

с ободком. – Вы следовали за мной до башни перемещений или

просто перенеслись в пространстве?

– Проклятье, это было бы смешно, если бы не хотелось кого-

нибудь прикончить, – проворчал он.

Похоже, светлые боги нас крепко связали и оставили личного

пространства один жалкий шаг. Забавная шутка. Обхохочешься,

если прежде не расплачешься.

– иат, отойдите от контрабандистки! – прокричал маг,

размахивая корзинкой с яйцом. - Она пыталась нелегально

провезти это животное!

Одновременно мы осознали, что в зале царит угрожающая

тишина, народ теснится к стенам, а нас кольцом обступают

стражи.

– Вы рехнулись, уважаемые? - рявкнул Доар. - Какая, к диким

бесам, преступница?! Она моя жена!

– Бывшая, - не упустила случая напомнить я. - И я говорила,

что из Риора запрещено вывозить редких животных.

– тойдите, риат!

– Если бы я мог, - пробормотал он и крепко сжал мои плечи,

чтобы я, не дай светлые боги, не отошла дальше одного шага.

ГЛАВА 5. На расстоянии шага

Из башни перемещений нас выпустили только через час. К

сожаленью, с надтреснутым яйцом. Отчего-то молоденький

маг, обвинивший в контрабанде жену… в смысле, бывшую

жену очень уважаемого риата Гери, не захотел изъять

карликового грифона даже ради извинений. сли бы я

догадывалась, к чему приведет желание насолить Доару,

никогда бы не сунулась на птичий рынок. ставалось

полюбить уродливoго птицельва. Ладно, не полюбить , а

попытаться проникнуться симпатией, ведь все крошечныe

животные обладают врожденным обаянием. Наверное, даже

грифоны. Успокаивала меня лишь мстительная мыслишка, что

проникаться нам придется с Доаром на пару.

Вскоре мы ворвались в храм и, распугав собравшихся на

послеобеденную службу прихожан, устремились к святому

брату. Завидев только-только разведенных супругов, он

немного смешался, но ловко вернул спокойствие и певучим

голосом вымолвил:

– А я предлагал повременить и обдумать. Хотите снова

произнести брачные клятвы?

Откровенно сказать, впервые за долгое время мы с Доаром

хотели одного и того же: поколотить криворукого молельщика,

каким-то хитрым образом связавшего нас божественными

силами.

– Подождите с брачными клятвами, святой брат, - процедил

Доар. – Сначала объясните нам, что это?

н вздернул рукав и продемонстрировал рисунок. Некоторое

время опростоволосившийся служитель разглядывал черную

полосу вокруг крепкого запястья , а потом заявил:

– Надо помолиться.

– Вы смеетесь? - понизив голос, чтобы ненароком не

оскорбить нежный слух прихожан, прошипела я. - Послe

вашего ритуала у нас появились вот эти штуки, очень похожие

на тюремные знаки. Нас чуть не арестовали. Хотите

помолиться, чтобы бывшие супруги не ухайдакали друг друга,

как уголовники?

– Аделис, перестань выражаться в храме, - тихо осек меня

Доар.

– Я не выражаюсь, а выражаю свое мнение! – огрызнулась я. -

И поверь, слова подбираю самые приличные. Может, нам

вообще взяться за руки и воззвать хором?

– В разговоре со светлыми богами, сестра, приxодит

понимание и смирение, - как плохой комедиант,

величественным голосом объявил служитель.

– То есть вы понятия не имеете, почему ритуал нас привязал?

– уточнил Доар. – Мы вынуждены держаться нa расстоянии

вытянутой руки.

– Даже на три шага не получается отойти? - заинтересовался

служитель.

– Даже на два, - уверила я.

В башне перемещений мы случайно двинули в разные