глаза бывшего мужа потемнели. Секунда,и мы подеремся! Но

внезапно атмосфера изменилась,из взгляда Доара исчезла

злость, ее заменило непонятное чувство. Мужчина судорожно

сглотнул и начал медленно опускать голову…

В нашей нелепой битве победил резкий запах анатий. Сама

от себя не ожидая, я от души чихнула. В лицо мужчины ударил

сноп мелких искристых снежинок. Закрыв глаза, он с дурацким

видом замер, потом сел и обтерся ладонью.

– У меня аллергия на анатии, - промычала я, по-прежнему

распластанная на смятом покрывале.

– Буду знать, - пробормотал он, чинно, но очень криво

застегивая пуговицы на рубашке. - Ты вроде хотела принять

ванну?

После конфуза в лесу мытье в банной комнате бывшего мужа

показалось обычным делом. Правда, имелось одно неудобство:

пока один плескался, второму приходилось сторожить дверь –

поводок не пускал дальше нескольких шагов. Один раз Доар

сошел с поста,и меня немедленно припечатало к мраморному

бортику купели. Я наглоталась воды, подняла фонтан брызг и,

громко обругав мужа нехорошим словом, присовокупила:

– Сложно подождать десять минут?

Десятью минутами не обошлось. Я отмокала не меньше часа,

пока не съежилась кожа на руках и ногах. Платье пало жертвой

нелепого скандала. Банного халата не нашлось,и мне

предстояло щеголять в исподней сорочке с кружавчиками, едва

прикрывающей коленки. Припомнив «добрым» словом светлых

богов, сделавших нас с Доаром заложниками этой абсурдной

ситуации, я приоткрыла дверь и через щелку проверила

спальню.

Обстановка разительно отличалась от прежней. Покои

привели в порядок: свечи убрали, постель перестелили, зажгли

живые огни. У кровати стоял мой саквояж и корзинка с

надтреснутым яйцом. Питомец и вещи оказались на месте, а

хозяин покоев исчез. Признаться, последнее обстоятельство

порядком удивляло.

– Доар? - забыв про скромность, вышла я из банной комнаты.

Бывший муж обнаружился в придвинутом к стене кресле.

Запрoкинув голову на спинку, он сладко спал и чудом

удерживал почти пустой стакан с совреном в вытянутой руке.

На полу стоял почти опустевший графин. Пока я отмывалась от

сегодняшнего дня, Доар его заливал крепким алкоголем.

– Очень по-мужски, - презрительно фыркнув, щелчком

пальцев я притушила живые огни и мелкой перебежкой

поскакала к кровати.

Мне не хватило двух шагов! Я застопорилась, не дотянув даже

до краешка матраца. Злобный взгляд, брошенный на

безмятежно дрыхнущую вторую половину нашего тадема,

естественно, ничем не помог. Демон дери эти огромные

комнаты и хозяев, покупающих особняки чудовищных

размеров. Что за гигантомания?

Я попыталась взять расстояние нахрапом: подалась вперед

всем корпусом, преодолевая невозможную силу притяжения к

креслу. За спиной раздался звон выроненного стакана,

недовольное бормотание, и меня словно пружиной отбросило

назад. Едва не припечатав пятой точкой паркет, я вскочила на

ноги и, злобно шлепая босыми пятками, направилась

перемещать мужика, нахлеставшегoся соврена.

Честное слово, сначала хотела поступить по-людски, в

смысле, просто подвинуть неподвижное тело с креслом на два

шага вперед. Протиснулась между стеной и спинкой, начала

толкать. Однако Доар оказался демонически тяжелым, как

шкаф. Нет, еще тяжелее! Как два шкафа. Не то, чтобы мне

когда-нибудь приходилось двигать мебель…

Поцарапав ножками паркет, кресло отъехало на мизинчик,

уперлось в край ковра и начало накреняться. Пассажир вместе

с ним. Тело перевесило и вывалилось на пол. От грохота я

вжала голову в плечи, но Доар не проснулся! Он повозился на

шерстяном, с позволения сказать, половике, сунул под

небритую щеку ладони и зашелся практически издевательским

храпом.

– Да что б тебя горгулья съела!

Я скинула с него туфли, схватила за ноги и поволокла по

направлению к кровати. Подлец попытался меня лягнуть, но я