неизвестные дали, оставив меня фактически раздетой.

Хотелось пoдоткнуть край плаща под себя, чтобы тряпка не

билась за спиной, но для этого опять-таки нужно было

расцепить руки, а я помирала от страха. Спасибо светлым

богам, Доару не пришло в гoлову предложить полуобморочной

всаднице полюбоваться видами предзимнего Риора. Я бы

решила, что надо мной тонко измываются,и покусала

насмешника. Хотя кому я вру? Не покусала бы. Открою рот –

сразу завизжу, как припадочная героиня из романа, но не от

восторга, а от ужаса. Эссам визжать категорически

запрещалось, чтобы не портить образ!

В воздушных ямах зверь ухал вниз, взмывал вверх, ловя

сильные потоки. Когда я три раза попрощалась с жизнью и

страстно пожалела, что не родилась горгульей, при малейшей

опасности обрастающей твердыми гладкими чешуйками, пытка

закончилась. Впереди замаячил темный замок, словно

выраставший из горы и являвшийся ее продолжением. Грифон

заложил умопомрачительный круг и пошел на снижение,

нацелившись на каменную площадку. Я снова зажмурилась.

Мягкий толчок, несколько размашистых шагов, и мы

остановились, хотя мне казалось, что по-прежнему неслись в

небе.

Нас встречала стража академии. Люди вокруг заговoрили.

Видимо, кто-то перехватил поводья, и грифон недовольно

затоптался на месте, не желая подчиняться чужой руке. Я не

шевелилась, по-прежнему обхватывая Доара за пояс.

– Аделис,ты как?

– Так, будто меня сейчас вывернет наизнанку, - пробубнила

ему в спину. - Теперь я точно знаю, что ненавижу летать на

грифонах.

– Ты держалась молодцом, - заметил он.

– Я эсса, нас с детства учат самообладанию.

– Тогда, может, ты уже расцепишь руки? - с иронией

предложил Доар.

– Точно, - отозвалась я, размыкая объятия,и с излишней

поспешностью скатилась с бока грифона. Каменный пол под

ногами неприятно поплыл. Решительно не замечая

любопытных взглядов, окоченевшей рукой я пригладила

вздыбленные волосы.

– Ректор Альдон ждет вас, – объявил один из магов.

– Якоб отправил записку, - пояснил Доар, поймав мой

вопросительный взгляд.

Однажды он рассказывал, что до переезда в Эсхард почти два

года прожил в закрытой школе магии и за дурное поведение

постоянно торчал в кабинете у ректора. Скорее всего, дорогу в

преподавательскую башню он отыскал бы с закрытыми

глазами.

В соседнее крыло мы попали через переход под открытым

небом, похожий на каменный мост, перекинутый практически

над пропастью. Казалось, что на выcоте хозяйничает злой

пронзительный ветер, но в действительности лишь немного

сквозило, как в широком коридоре.

– Переход закрыт защитным куполом, - словно прочитал мои

мысли Доар.

Я невольно подняла голову, но не заметила магического

мерцания,только серое низкое небо,точно давившее на шпили

остроконечных башен замка.

– Он невидимый, – пробормотала я.

– Риорские маги мастерски владеют воздушными заклятьями,

–  заметил он.

– В твоем голосе прозвучало самодовольство.

– Я его и не скрывал, дорогая эсса, - отозвался Доар.

игантский замок выглядел безлюдным. В широких

коридорах царила настороженная тишина. В Эсхардской

академии всегда много учащихся – магическая школа считается

лучшей на континенте,и на вступительные испытания

собирается тьма народа. Помнится, во время учебы мне остро

не хватало одиночества, в голове как будто беспрерывно

звенели бубны.

Чистокровные эссы жили и обучались в отдельном крыле. С

обычными студентами мы сталкивались только на общих

праздниках или в библиотеке. Шансов познакомиться с

риорцем, не посещавшим читальный зал и не любившим

шумные сборища, практически не имелось. Однако боги (не

уверена, что они все ещё имели право называться светлыми)

извернулись и, когда мы с Доаром возвращались после каникул