Скорости, с какой мой «лучший друг с привилегиями»

оплачивал покупки и покидал лавку, позавидовал бы любой

стремительный грифон. Когда мы вышли на улицу, то углы у

витрины мужского зала изутри были затянуты морозным

узором. К слову, Доар так торопился, что не потрудился

выбрать новый галстук.

Раньше семья Хилберт была вхожа во властительский

дворец. При жизни папа занимал, на мой взгляд, скромную

секретарскую должность в приемной, но люди пeред ним

лебезили. В то время мы жили на южной стороне Эсхарда, в

большом светлом особняке, и в элегантно обставленных

комнатах всегда были гости. Когда отца не стало и выяснилось,

что семья почти разорена, а нам с матерью придется вести

более чем скромный образ жизни, никто из старых друзей не

появился на пороге, даже семья Анкель. Вернее, особенно они.

О брачном договоре я узнала в шестнадцать лет на зимних

каникулах. Мы получили первое за несколько лет приглашение

во властительский дворец на прием в честь смены годов. На

том празднике я впервые столкнулась Гидеоном. Понятия не

имею, что именно он во мне разглядел,тайным знанием со

мной никто не делился. Мы вообще всегда мало говорили. Но

через седмицу непрошибаемая эсса Анкель, в высокомерии

способная дать фору даже моей матери, появилась на пороге

нашего неказистого дома.

В день отъезда в академию я узнала, что по окончании учебы

произнесу клятвы над венчальной чашей. К новости о брачном

договоре я относилась именно так, как от меня ждали:

исключительно сдержано. Внутри ничего не дрогнуло.

Благородных девиц с детства учили быть послушными воле

родителей. В ту зиму я не догадывалась, что через полгода в

дилижансе познакомлюсь с Доаром Гери.

В шестнадцать меня назвали невестой чистокровного эсса

древнейшей эсхардской фамилии, а в семнадцать я влюбилась

в неподходящего парня. По иронии судьбы мы с Доаром успели

развестись, получить магический поводок,избавиться от

прожорливого питомца и сейчас вместе входили в риорский

властительcкий дворец. Я, одетая в купленное час назад

платье, а Доар в костюме, посаженном по фигуре буквально

налету,и в отвратительном синем галстуке в рубчик, не глядя

выхваченном приревновавшей бывшей женoй. Когда матушка

узнает, перебьет остатки фарфора, а потом приедет в иор и

уничтожит всю посуду в особняке Гери.

Окoло полудня мы входили в дворцовую приемную, где

толпились придворные и просители. При нашем появлении

народ с любопытством зашептался. Прежде чем к Доару успели

подобраться местные сплетники, его перехватил рослый

грузный мужчина и коротко объявил:

– иат Гери, властитель вас ожидает.

– Благодарю, - на лице Доара не дрогнул ни единый мускул,

более того мне была послана мягкая улыбка: – Идемте, эсса

Хилберт?

Мы проигнорировали выразительный взгляд секретаря,

словно пытающегося ментально донести, что эссе лучше

обождать в приемной. Я бы и сама предпочла подождать Доара

где-нибудь в тихом уголочке желательно подальше от дворца.

Помощник риорского властителя привел нас к oбычным

высоким двустворчатым дверям. Пройдешь мимо и не

догадаешься, что за ними прячется кабинет властителя.

Скромность удивляла, учитывая, чтo хозяин Эсхарда всегда

встречал посетителей в богатой длинной зале с вертикальными

водопадами на стенах.

Секретарь тихонечко проскользнул в едва приоткрытую

дверь, и мы с Доаром на некоторое время остались одни.

– Выходит,тебя вызывал властитель? - прошептала я. - Зачем?

– Я отправлял прошение о должности посла.

– Как он отнесется к тому, что мы заявимся вместе?

Вряд ли кто-то притаскивает на встречу с властителем

бывшую жену… невесту. Или кем мы сейчас друг другу

приходимся? Друзьями с привилегиями в разводе?

– Выбора нет, - прошептал он в ответ. – Главное, помни, что

он обладает даром распознавать ложь.

– В общем, лишний раз не открывать рот, – серьезно кивнула