– Капитуляция, – жестко и сразу обрубает он. – Полная и безоговорочная.

– Я хотел бы обсудить условия, – лепечет сбитый с толку Вадим.

– Никаких, – в той же манере отвергает всякую дискуссию Швецов. – Ровно, как и гарантий. Сдавайтесь немедленно.

Резкий тон офицера пробуждает в революционере гордость. Вспыхнув, он отбрасывает белый флаг.

– Нет! – напыщенно, как на собрании выдает он, выпрямившись. – Мы будем драться. И клянусь, едва войдя в шахту...

– Ротмистр, – поворачивается подполковник к ротному. – У нас полагаю есть взрывчатка?...Чудесно. Взорвать вход, пусть подыхают. Не хочу рисковать жизнями солдат.

Директор открывает рот и стоит так с минуту.

– Вы не посмеете, – тихо говорит он.

И заглядывает в глаза Швецова. Они, лишенные жизни и эмоций до чертиков пугают Вадима. Этот человек сумасшедший, понимает бунтарь. И он точно СДЕЛАЕТ это. Без колебаний. Дрожащий директор роняет голову на грудь.

– Хорошо, – чуть не плачет он. – Мы выходим и... будьте вы прокляты, Швецов.

Алексей же отходит, будто ничего и не было.

– Вашбродь, – в спешке, на разгоряченном коне появляется вестовой. – В пригороде вооруженные люди. Форма не нашинская, говорят, готы.

– Сколько? – спрашивает офицер и тут же жестом собирает ротмистра и поручиков.

– До взвода, вашбродь.

– Розумовский со своей ротой на площади? Пулей туда. Нет, – он несколько секунд думает. – Коня. Сам поведу.

Симерийское царство . Федоровка, пригород Ольхово

2 июня 1853 г. (19 дней до часа Х)

Ок. 15 — 00

Подкованные сапоги солдат Республики грохочут, приглушаемые бурлящей внизу водой, о мост. Аркообразный, сделанный из настоящих каменных блоков. Красиво. В Готии все практично, сваи, залили ровную бетонную дорогу, и катайся на здоровье. А тут в простых вещах искусство, Майкл впервые видит что-то подобное. Шажок в прошлое или скорее в заповедную землю старины.

– Ну, вот и Симерия, – улыбается, сидя на козлах повозки лейтенант Стенли.

Большую часть конной упряжки занимает с большой осторожностью перевезенный граммофон. Широко раскрывает пасть гротескного вида, непомерно большой цветок. Из под тента выглядывает упакованный пулемет.

Майкл поправляет врезающиеся в плечи петли рюкзака, гремя котелком.

– Если все правильно, – остановившись у повозки, он достает карту из планшета, — то мы должны быть тут.

– Ольхево, – неуверенно читает Стенли, низко наклоняясь над странными словами, пусть и обозначенными готскими буквами, – нет Ольхово, — щурится он. — Язык сломаешь.

– Не думаю, – постукивает по карте Майкл, указывая на реку и мост грязным ногтем. – Это пригород. Должно быть мы в Федоровке.

Он прислоняет руку козырьком к глазам, осматривая местность. На самом деле нет уверенности, где они находятся. Отряд разведчиков слонялся у границы Симерии несколько суток, изредка выходя на связь с самолетами-разведчиками. Поступающие инструкции хаотичны и половина противоречила друг другу. Люди проделали невероятный рейд, обойдя крепость монархистов и уйдя вглубь страны так далеко, как могли.

– Френсис! — зовет, не открывая взгляда от строений, Майкл.

На зов прибегает молодой парень. Слишком молодой, как по мнению офицера. Круглое, покрытое веснушками лицо, с копной рыжих волос — ему впору носить короткие штаны и гонять мяч в Стэнтонской подворотне.

– - Сэр! – с готовностью козыряет юный солдат, глядя на командира восторженными глазами.

– Пробуй еще раз.

Майкл бы в жизни не согласился взять в разведку ребенка. Но к несчастью, чертенок лучше всех во взводе обращается с рацией. Парень, услышав приказ, мигом снимает со спины здоровенный короб рации.

"Давай, давай!" – молится Мэтью, казалось бы, бесстрастно наблюдая, как вертит ручки и переключатели Френсис.

В ответ только фоновый шум помех. Офицер тихо выпускает воздух сквозь сжатые зубы, сдерживая брань.

– Капитан..., – разочарованно поднимает взгляд парень.

Мэтью отмахивается, и так все ясно. С утра неразбериха полная, ни штаб, ни другие отряды не выходят на связь. Ведь известно, Симерийцы не пользуются радиочастотами и о секретности можно не переживать. Так к чему молчанка?

– Ладно парни, – во весь голос говорит командир, – выдвигаемся.

Аккуратно, сохраняя дистанцию и разбредаясь в шахматный порядок, взвод приходит в движение. Как же они измотаны. Стоя на мосту, Майкл не без горечи смотрит на разведчиков. Покрытая пылью камуфляжная форма липнет к вспотевшим телам, сапоги и брюки по колено в болотной тине. Давящие стальные шлемы, формой напоминающие старинные шапели, солдаты привязывают к мешкам, оставаясь в бескозырках. Если бы не армейские велосипеды, они бы не проделали бросок в такие сроки. Каждый солдат сейчас бережно ведет складное транспортное средство рядом.