Сам Майкл ненадолго останавливается, любуясь открывшемся видом симерийской деревни. Все тут оказывается другим. Конечно, у многих вызывают улыбки соломенные крыши и плетенные заборчики с горшками на верху. Но выглядит аккуратно, пусть и не асфальтированная, планировка улиц создает идеальные квадраты.

– Тут столько деревьев, – Френсис покидает строй, заглядываясь на вьющийся ствол и проводя рукой по пышному белому цветенью. – Как думаете, что это?

– Полагаю это абрикоса, сынок, – отвечает, управляя поводьями Стенли.

Радист открывает рот, явно не веря словам лейтенанта.

– Никогда не ел абрикосу, – сожалеет он, идя, продолжая оглядываться на дерево, – богато они тут живут.

– Да, – чешет затылок Стенли, так же вертя головой, – я и сам не ожидал.

– А как вы думаете, сэр, мы увидим магию? Я слышал в этой стране везде магия, – продолжает без устали болтать парень. – Говорят, они могут летать, перемещаться с места на место по щелчку пальцев. И конечно же пускать огненные шары и молнии прямо из рук,– на его лице появляется печально-мечтательное выражение. – Было бы здорово увидеть настоящее волшебство.

– Поверь мне, Френсис, если и есть на свете магия, она тут, – Стенли хлопает по наполненному водой кожуху ствола "Максима". – Что бы не болтали, я вдосталь нашпигую свинцом любого колдуна. Наша страна сделала правильный выбор, отказавшись от этих суеверий.

Вскоре отряд замечает первых жителей деревни. Двое босоногих мальчугана, в рубахах-горошек, сидят по вороньи на заборе. Дети долго и задумчиво смотрят на незнакомцев. Кто-то машет мальчишкам рукой, но те уже скрываются за кустарником.

Блеет упирающаяся коза. Девушка, лет четырнадцати, в подвязанном у груди красном сарафане и ленточкой в волосах воюет со свободолюбивым животным. Та мотает рогами, подскакивает на всех четырех и никак не желает заходить. Заметив марширующих солдат, девчонка выпускает из рук поводок, хлопая длиннющими ресницами.Бедная коза, неожиданно предоставленная себе, даже теряется, топчась на месте.

– Привет, красавица! – улыбаются ей разведчики.

Подобрав бечевку, под разочарованные возгласы готов, девица быстро затаскивает козу. Калитка с бряцаньем упавшего запора закрывается.

– Кажется нам тут не больно-то рады, – делает запоздалый вывод кто-то из бойцов.

– Стенли, – зовет капитан, – включай!

Передав поводья сидящему рядом солдату, лейтенант сам берется раскручивать ручку. Из жерла цветка начинает скрипеть речь.

"Жители Симерии, мы пришли с миром. Гнетущее вас ярмо царизма Брянцевых пало. Отныне вы свободны от всякого порабощения помещиков и жандармского контроля. Жители Симерии, мы пришли с миром"

Кто бы не делал запись, она производилась в большой спешности. Армейцы даже не удосужились привлечь знатока языка. Не сильно искушенный в симерийском Майкл чувствует вопиющий и режущий слух акцент.

– Отец, – капитан останавливается у сидящего на лавочке длиннобородого старика, – это Федоровка?

– Пшел прочь, обезьяна! – плямкает дед беззубым ртом, – если бы ноги ходили, как дал бы палкой промеж спины.

Офицер ничего не понимает, но тон говорит за себя.

Через забор пытается перелезть один из разведчиков. Тонкое плетение не выдерживает веса обремененного амуницией солдата и падает. Погребенный под ветками, тот продолжает держать за лапы хлопающего крыльями и орущего гуся.

– Ироды проклятые! – гомонит выбежавшая на крыльцо старуха. – Что творите!

Не успевает Майкл хоть как-то отреагировать, на соседней улице гремит выстрел и разбивается стекло. С другой появляется еще один солдат, волокущий за руку упирающуюся девушку.

– А ну стойте! – кричит капитан.

Но все в один миг выходит из рук. Люди покидают строй и по одному врываются в дома и дворы. Из свинарника истошно орет хряк и замолкает после выстрела. Тут и там кричат женщины. Снова пальба, а граммофон продолжает вещать "мы пришли с миром".

– Ладно тебе, – вступается за разведчиков Стенли, – ребята устали и несколько дней ничего не ели. Они заслужили.

Шокирующие слова товарища заставляют Майкла буквально вскипеть. Даже не желая слушать и вступать в спор, он громко свистит в свисток.

– Немедленно прекратить! – кричит гот. И видя, что слова не доходят перехватывает за рукав особо ретивого, выламывающего запертую калитку. – Мы не завоеватели. Мы пришли помочь людям в их борьбе за свободу.

Майкл осекается. Стрельба, очень далеко отсюда. Одиночные выстрелы, но даже с такого расстояния на встречный бой не похоже. На какой-то момент и развед-отряд и поселок замирают, прислушиваясь к стонущему городу.