Мы переглядываемся и, разумеется, соглашаемся. Кроме нас, на обеде присутствуют только... президент. Нас усаживают за круглый стол, причем президент с веселой усмешкой садится между мной и Катей.

– Надеюсь, вы не возражаете? Должны же у меня быть хоть какие-то привилегии?

Будет о чем внукам рассказать. Наш президент, оказывается, очень прост в общении, остроумен, совершенно не величественен. И с искренним любопытством расспрашивает нас о впечатлениях, о том, что прочитал, разумеется, в совершенно секретном докладе. Мы сидим за столом часа два с половиной, пока вслед за официантом, в очередной раз подавшим свежий чай, в комнату за президентским кабинетом не просачивается нервный помощник.

Вечером большой концерт в Государственном Кремлевском Дворце в нашу честь. На огромном экране кадры марсианской съемки, когда установлен флаг России и флаг ООН.

– Я поднимаю флаг своего государства, - гремит песня. И зал встает...

Представьте себе человека, долгое время проведшего на необитаемом острове, например. Он привыкает к одиночеству и тишине, смиряется со своим положением, и вдруг его спасают. Он возвращается в свой дом, к своим прежним занятиям, друзьям, образу жизни. Как вы думаете, что он будет делать? Наверстывать упущенное, как можно больше общаться, стремиться к людям? Или, наоборот, ему будет не хватать тишины и одиночества?

После окончания карантина мир обрушился на нас шумом, суетой, новостями, техническими новинками, изменениями, которые для обычных людей стали уже обыденностью. Как будто этого было мало, мы стали 'звездами'. Десятки встреч, интервью, сьемки, шоу, приемы в иностранных посольствах, научные доклады, выступления перед студентами. Этот круговорот все длился и длился. Мама с папой уехали на второй или третий день, потому что было понятно, что никакого общения в ближайший месяц у нас не получится. Я даже не смогла их проводить!

В конце концов мы взбунтовались.

– Виталий Германович, это все понятно. Спонсоры, привлечение средств. Но и нас поймите. Мы оговорили, что вы нас отпустите в отпуск не позднее двадцать пятого декабря. Сейчас вы нам говорите, что до двадцать седьмого все расписано. А о наших планах вы не хотите спросить? У нас на двадцать восьмое банкет заказан, родители нашу свадьбу четыре года ждут! И я тоже, между прочим! А мне даже платье некогда купить!
– Катя едва сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Екатерина, нашли о чем беспокоиться! Стоит сделать один звонок, все салоны московские и заграничные к вам в очередь встанут. Такая честь - предоставить платье героине марсианской экспедиции! А какому каналу вы продали права на съемку свадьбы? Если хотите...

Тут я всерьез стала опасаться, что Катя Немова убьет. Или, по крайней мере, покалечит. Артем вовремя отнял у жены тяжелую бронзовую модель МПЭК, украшавшую стол начальника центра.

– Никаких съемок. Никакой огласки, - спокойно и весомо приказал полковник.
– В наш контракт не входит торговля частной жизнью.

– Виталий Германович, давайте поступим так, - неожиданно вмешался Игорь.
– Катя и Артем улетают двадцать пятого, как и собирались. А мы с Людмилой сделаем, что вы запланировали. Но с двумя условиями. Позже двадцать седьмого, даже если вы что-то пообещали - вам придется ехать самому. И не забывайте, что купить билеты перед новым годом практически невозможно. Если что - будете договариваться насчет истребителя.

– В крайнем случае - военно-транспортный самолет подойдет?
– уточнил Виталий Германович.

Я сдерживалась сколько могла - в машине, в прихожей, пока раздевалась. Пыталась быть спокойной и рациональной. Потом плюнула - в конце концов, я давно хотела расставить все точки. Почему бы не сейчас?

– Игорь, скажи, пожалуйста, а какие у нас планы на новый год? У тебя, оказывается, билеты пропадают, а я не знаю? Или у нас разные, - я выделила это слово, - планы? У нас вообще есть какие-то общие планы?
– теперь я подчеркнула слово 'общие'.
– Давай выясним наконец. Что ты собираешься делать? Мы будем жить вместе, или тебе на почту скинуть календарь благоприятных для зачатия дней? Ты собираешься быть воскресным папой или совсем никак не принимать участия? Не то, что бы я тебе стала возражать, как я могу? Но я хочу знать. Просто ответь!

– Мила, мы оба устали. Этот разговор очень важен, и для меня тоже, но давай поговорим попозже? Несколько дней ничего не изменят.

– Игорь, скажи мне, что ты хочешь? Тебе времени не хватило понять, как ты ко мне относишься? Я вот знаю.

– Мила, пожалуйста, не дави на меня. Мы только поссоримся сейчас. Давай отложим разговор?

– В этом нет необходимости, Игорь. Я все поняла. Не бойся, ни скандалов, ни истерик не будет. И еще - говорю тебе, как юрист. В наших контрактах нет обязательного условия родить детей вдвоем. Я обязана родить ребенка, ты зачать. Это могут быть другой мужчина, другая женщина. Полет закончился, свои обязательства как партнеры мы выполнили.