У меня кружилась голова. Очевидно, он поступил правильно, что пошёл к мозгоправу за профессиональной помощью. В этом я тоже провалился. Но что меня поразило, так это то, что он принимал антидепрессанты год.

Почему я не знал? Миа бы мне рассказала. Несмотря на нашу взаимную любовь доводить друг друга и сводить друг друга с ума, мы всё равно могли поговорить. Я её успокаивал. Она жаловалась мне на дерьмо. Такое у нас было.

Раньше было.

Когда через пару дней наступило четвёртое июля, утром я расставил последнюю мебель в своём кабинете. Я подключил компьютер, а затем усадил свой ленивый зад на диван. Джулиан одолжил мою машину, чтобы съездить по делам, и по дороге домой собирался захватить обед.

Я хотел выпить.

Вместо этого я смотрел фильмы и копался в своём телефоне.

Джулиан был музыкантом, и мне хотелось его подбодрить. Раз он не хотел, чтобы я помогал ему с работой или машиной, я проверну хитрый ход и поставлю в углу за столовой кабинетный рояль. Он будет в восторге.

До полудня я получал сообщения от друзей, которые желали нам хорошего праздника, и вскоре вернулся Джулиан. И он был не один. Я удивился, увидев с ним Никки.

— Надеюсь, ты не против, что я его впустил, — сказал Джулиан. Он пошёл на кухню с пакетом из местного кафе сэндвичей.

— Конечно, нет, — я смотрел поверх спинки дивана, на котором разлёгся. — Ты не проводишь праздник с семьёй? — спросил я Никки. Я не вставал с дивана, потому что… ну, я был новым. Казалось, что я делал всё лениво.

— Нет, но позже я иду на барбекю с друзьями, — он подошёл с толстым, знакомым конвертом. — Теннисон Райт передал это мне. Он хочет, чтобы вы это прочли.

Сценарий.

Настойчивый ублюдок. Теннисон думал, что может вернуть меня к работе, бросая в мою сторону сценарии?

— Мне нравится то, что вы сделали с этим местом, мистер Коллинз.

Я махнул рукой и открыл сценарий.

— Это работа Джулиана. И я думал, что говорил тебе называть меня Ноа.

На первой странице была записка от Теннисона.

«Ты единственный, кому я доверяю быть режиссёром моего первого проекта».

Мои брови приподнялись.

Производство Теннисона Райта, да? Он продюсировал проекты раньше, но должность креативного продюсера была на шаг выше этого, и из-за рисков в эти дни такое бывало редко. Все хотели использовать только свои деньги и управлять всем шоу, от кастингов до финального слова в монтаже. Слишком много всего могло пойти не так, и кто-то с недоразвитой идеей мог скорее потопить всю лодку, чем заставить её плыть.

Если он собирался это сделать и хотел, чтобы я был режиссёром, это было чертовски огромное дело.

После всего, что он сделал для меня и моей карьеры, я не мог это игнорировать.

Вот придурок.

Я бросил сценарий на кофейный столик и нахмурился.

— Он знает, что я должен прочитать это сейчас… — я прервался, когда бросил взгляд в сторону кухни. Ну, эй. Никки обрабатывал моего племянника. Флиртовал и всё такое.

Джулиан стоял спиной ко мне и разбирал продукты, так что я не видел его лица. Он приветствовал флирт? Отвечал взаимностью? Он вообще гей? Чёрт, если бы я знал — и если бы мне было до этого дело. Но они с Никки были примерно одного возраста, и если у них всё сложится, отлично.

Но у меня внутри появился камень тревоги. Он не пробыл здесь ещё даже неделю, а ему уже было намного лучше. Это я ныл, как чёртов ребёнок. Может, сценарий прибыл совершенно вовремя.

Через десять минут Никки ушёл, и я заманил Джулиана на диван с помощью чипсов, соуса, нашего ланча и пива.

— Ты уверен, что пиво подойдёт? — спросил он.

— Да, чёрт возьми, — я немного выпрямился и нашёл музыкальный канал, по которому действительно играла музыка. — В пиве не достаточно алкоголя, чтобы я напился раньше, чем солью всё это пиво обратно.

Он хохотнул и устроился поудобнее.

— Так Никки пригласил тебя на свидание? — я никогда не был из тех, кто ходит вокруг да около.

Ранняя улыбка Джулиана исчезла, и он схватил своё пиво.

— Я не гей.

«Оу… так вот, в чём дело».

Уж слишком защищался.

— В этом нет ничего неправильного, знаешь, — я нахмурился, задумавшись, почему он это скрывал. Конечно, был шанс, что он говорит правду, но его реакция на мой вопрос вызывала серьёзные сомнения. — Я сам успел повеселиться, так что никакого осуждения, — было необязательно упоминать мою дружбу с Дэниелом и Зейном.