Шрифт:
— Я могу вам чем-то помочь, чёрт возьми? — огрызнулся я.
Началась пульсирующая головная боль, и когда я повернулся обратно к экрану, у меня перед глазами всё двоилось. Чёрт. Выживших нет, выживших нет. К горлу поднялся ком. Мои ладони похолодели и вспотели.
«Почему номер рейса совпадает?»
— Боже, — я зажмурился, чувствуя себя растерянным и подавленным. «Этого не может быть». Эта новость была из таких, какие видишь и сочувствуешь родственникам погибших.
У меня дрожали пальцы, пока я искал в телефоне номера моих родителей, сестры и зятя. Я едва видел цифры и качался на сидении. Схватившись за барную стойку, я нажал кнопку вызова и прижал телефон к уху.
Мама ответит.
— Привет, это Эбигейл Коллинз. Сейчас я не могу подойти к телефону…
Чёрт.
Следующий номер.
Я попробовал набрать Миа и сразу же услышал её звонкий голос, которым она говорила что-то по-немецки.
Американский номер моего зятя.
— Вы дозвонились до Джеймса Хартли. Пожалуйста, оставьте сообщение или свяжитесь с моим ассистентом по номеру…
— Ноа?
Я пробовал звонить им всем, снова и снова, но никто не брал чёртову трубку.
— Ответьте, вашу мать! — я опрокинул стул и пошатнулся. Вокруг всё расплывалось, и я слышал голоса, но не мог разобрать слова. Как отдалённое эхо.
Я начал задыхаться.
Мои родители. Моя сестра и Джеймс. Чёрт возьми, Джей Джей, Линда, Джулиан…
— Ноа!
Я повернулся на этот голос. Я не мог собраться с мыслями, по-прежнему плохо видел, и у меня пульсировала голова, но этот голос я узнал. Теннисон.
Он знал. Один взгляд на его лицо, не важно, каким оно было размытым, прояснил, что он поэтому настоял на том, чтобы меня встретить. Дэниел тоже прибежал, недалеко отстав. Они оба знали.
— Мне нужно позвонить в авиалинию, — прохрипел я.
Мне нужно было увидеть список пассажиров.
— Что угодно, Ноа, — Теннисон сжал моё плечо, в то время как Дэниел взял мою сумку. — Давай, поехали домой. Софи и Бруклин тоже в лофте.
— Откуда вы все…? — я не мог говорить из-за комка в горле.
Теннисон колебался, но не стал сдерживаться, слава богу.
— Софи увидела новости сразу после того, как это произошло, и ей удалось разыскать твоего старшего племянника. Джулиана.
— Оу, — у меня внутри снова всё скрутилось. Хорошо, значит, Джулиан был дома. — Это ведь не правда, да?
На этот раз Теннисон не ответил.
Глава 3
Две недели спустя
— Боже, только не снова, — прошептал я сам себе. Я вытер щёки и направился в гостиную. Казалось, в последнее время я только и делал, что плакал. Я сделал глубокий вдох, ожидая какого-то ощущения облегчения, но его нигде не было. Кошмар был правдой, и всё вокруг меня было реальным.
Глядя на дом моих родителей, прямо в пригороде Питтсбурга, было крайне сложно верить в реальность. Не вписывался только я, в чёртовом чёрном костюме. Мои родители были голубыми воротничками, обычными людьми. Были.
Пока я рос, в доме не было никаких деловых костюмов. На стенах висели фотографии и сувениры с символикой «Пингвинов». В углу стояло папино кресло, дряхлое и изношенное. Мама хотела купить ему новое, но он всегда отказывался. Изменения приветствовались, но никаких замен.
«Не чини то, что не сломано, сынок».
На одно Рождество я подарил ему универсальный пульт и окружную звуковую систему. Он сразу же включил на домашней видеосистеме финал Кубка Стэнли 1991 года, когда выиграли «Пингвины», и мы вместе смотрели игру.
Я провёл рукой по хоккейному свитеру, подписанному Лемье, который висел на стене над телевизором. Будь папа здесь, он бы поругал меня за то, что подошёл к нему близко.
— Ноа? — крикнула из кухни Софи. — Тебе что-нибудь принести?
— Нет, спасибо, — я подошёл к окну и засунул руки в карманы.
Газон нужно было подстричь, и это напоминало, что всё не так, как должно быть. Папа всегда держал двор в совершенном порядке. С тех пор, как вышел на пенсию, он в свободное время делал задний двор красивее, для мамы.
Она наслаждалась разговорами о своих клумбах. Раньше мне становилось до слёз скучно от этого, но сейчас я отдал бы всё, чтобы услышать это снова.
Солнце светило. Небо было голубым. Никаких облаков. Вишнёвое дерево в этом году принесёт много плодов.