– Кажется, ты опоздал. Бальтазара здесь нет, – проговорила пленница, смотря в тёмные глазницы маски.

– Эрминия, – вдруг задумчиво произнёс незнакомец.

Сердце Пустоты ёкнуло, словно на неё неожиданно вылили ведро ледяной воды. За семь месяцев пребывания в плену у «Бездушных» она уже стала забывать своё настоящее имя, почти привыкнув к невзрачному прозвищу, полученному от Бальтазара.

– Если ты знаешь, кто я, то и знаешь, что делать. Я с треском провалилась, – девушка перевела взгляд на свисавший с потолка обрывок пыльной паутины.

– Ты права. «Апофеоз» не прощает ошибок, – в руках ассасина возник тонкий кинжал.
– Потерпевшие неудачу убийцы обречены на смерть.

Эрминия устало закрыла глаза. В душе она уже приняла неизбежное, но одурманенный разум хватался даже за призрачную надежду на спасение. Затёкшие руки напряглись в попытке вырвать спинку кровати вместе с импровизированными оковами. С каждым мгновеньем джутовые петли всё больнее впивались в запястья. Крепкое дерево протестующе заскрипело, категорически отказываясь поддаваться. В пропитанном безысходностью воздухе просвистело лезвие. К удивлению пленницы, вместо губительного удара с её побелевших рук сползли перерезанные верёвки. Не понимая странного поступка воина, она открыла глаза. Незнакомец снял маску, явив девушке смуглое лицо с горбатым носом и рассекавшим левую бровь шрамом. Она уже встречала его раньше, совсем при других обстоятельствах.

– Зонк… Они послали тебя…

– Я всегда уважал тебя, Эрминия, – безэмоционально сказал наёмный убийца. – Учитывая твои былые заслуги перед «Апофеозом», ты имеешь право попытать удачу. Поэтому я дарую тебе свободу. Но тем не менее я сообщу Гильдии, что ты жива, и за тобой начнётся охота. Если я встречу тебя снова, то убью. Твоя смерть – лишь вопрос времени.

– Как и любого из нас, Зонк… Будь осторожен. Бальтазар – опасный соперник.

Ассасин ответил едва заметным кивком и, скрыв лицо под ощерившимся черепом, бесшумно покинул комнату. Не теряя ни секунды, Эрминия взяла в руки нож, что в два точных взмаха перерезал оставшиеся верёвки. Босые ноги ступили на украшенный вереницей алых точек пол. Обнаружив свои кожаные сапоги и платье в углу, девушка осторожно миновала коридор и вышла на крыльцо, где с рассечённым горлом лежало тело Дальера. Судя по размазанной вокруг красной луже, разбойник ещё какое-то время не терял надежды подняться, попутно пачкая кровью потрескавшиеся от времени деревянные перила. Хладнокровно переступив покойника, Эрминия спустилась по ступеням и вышла во двор. У обложенного срубом колодца, раскинув руки, валялся мёртвый Торвальд. Торчавший из его шеи дротик и изборождённые красными прожилками выпученные глаза указывали на скорую смерть от быстродействующего яда.

Будучи больше не нужной «Бездушным» и официально отвергнутой «Апофеозом», Эрминия отныне была предоставлена лишь самой себе… Себе и сиреневой жажде, с каждым разом охватывавшей её разум всепоглощающим пожаром. Теперь, когда она не представляла, где ей раздобыть «Лотос счастья», можно было считать дни до часа, когда её обезумевший рассудок превратится в пепел.

Глава 13

Сумеречный лес неустанно поражал воображение странными изогнутыми стволами, проплывавшими в тумане, пока всадники искали место для ночлега. Сосны дугами стелились по земле, устремлялись спиралями ввысь, а то и вовсе намертво сплетались в огромные древесные косы. Странникам только и оставалось крутить головами, дивясь причудливому окружению.

– Говорят, это происки лесной ведьмы, – негромко обронил Рэксволд, смотря на косые кусты.

– У тебя на каждую необычную чащу история припасена? – усмехнулся Джон.

– Ты зря смеёшься, – зловеще предостерёг ассасин. – Такие места не любят смех. Они сделают всё, чтобы пребывающий в радости начал страдать, – он перевёл взгляд на Алана и заговорил на полтона ниже: – А ещё они способны чувствовать страх. Вместе с ним нечто незримое проникает в самое сердце выбранной жертвы и ждёт своего часа, чтобы иссушить душу. Однажды заснув, можно и не проснуться, став ещё одной кривой корягой в этом лесу.

– Да ну тебя, – возмутился юнец, ощутив пробежавшие по спине мурашки. – Лайла, существует магия способная на это? – его полный надежды взгляд устремился к принцессе.

– Я о таком не слышала, – вымолвила девушка, осматриваясь по сторонам. – Но и упоминаний о подобных лесах в библиотеке не встречала…

Обратив внимание на некое успокоение на лице юнца, Рэксволд негромко произнёс:

– Заметь. Она не сказала: «нет».

Алан нервно взглянул на скрюченные лапы тёмных сосен, которые напоминали затаившихся в тумане чудовищ. Представив на своё горе, что они выросли из одеревенелых мертвецов, парнишка вжался в седло и перестроился поближе к следопыту с принцессой.

– Слушай его больше, – с привычной усмешкой хотел было бросить Джон, но, посмотрев на сидевшую впереди вампиршу, решил промолчать.

Следуя на едва уловимое журчание, Лайла вывела странников к ручью. Группа спешилась, вспоминая каково это – ходить по земле после столь долгого передвижения верхом. Напоив и привязав лошадей, путники обосновались на небольшом пятачке рядом с водой. Окружавшие его деревья стелились по земле, описывая стволами подобие овала, отделявшего уютную полянку от мрачного леса. Принцесса подпалила заклинанием собранный Аланом хворост, и разгорающееся пламя осветило рассевшихся вокруг костра странников.

Хлеб, практично свистнутый парнишкой со стола отшельника, пришёлся кстати. Скромный ужин из чёрствой буханки и родниковой воды был далёк от зажаренного кабана, но, по расчётам Джона, терпеть неудобства оставалось недолго. Их от Карстэнура отделяла всего пара дней пути. А значит, уже за Кривым Лесом могли встретиться мелкие поселения, где можно было пополнить запасы и даже найти крышу, отличную от небосвода и ветвистых крон.

После ужина, пока воины обсуждали предстоящий маршрут, Лайла решила попрактиковаться с магией. Прислонившись спиной к плечу следопыта, она абстрагировалась от разговоров, полностью уйдя в книгу. Слабые познания в колдовской грамоте затрудняли перевод примечаний, без которых магические схемы казались лишь набором замысловатых символов. Однако долгие вечера, проводимые в лаборатории Дельвинуса, не прошли даром, позволяя девушке улавливать основную нить. Принцесса любила понаблюдать за работой придворного мага, посвящавшего большую часть времени совершенствованию заклинаний. Дельвинус был не против компании. Скорее наоборот. Он находил приятным общество молодой пытливой особы, рассказывая ей об искусстве колдовства и тайнах алхимии. Эти знания и стали ключом к пониманию базовых магических принципов.