— Наконец-то! Оно мое, — дрожащим от волнения голосом молвил крестьянин, поднимая над головой сверкающее лезвие.

Глаза Шанти округлись, когда он увидел, как засверкали в свете факелов зеркальные грани меча. Это оружие время пощадило. Да и могло ли быть иначе? Любой человек в Магории, будь то воин или крестьянин, непременно узнал бы его. Клинок был длинным и острым. Под прямой рукоятью лезвие украшала клинопись на неизвестном языке. Он не представлял, как называется именно этот меч; знал только, что у каждого вергальского клинка было собственное «нерушимое имя», данное предками, которое, в силу прочности металла, было неимоверно сложно стереть.

— Как он сюда попал? Это не может быть «Волчий сыть». Бернгард утопил его в «Корундовом холле», — пробормотал Шанти, с опаской покосившись на тоннель у себя за спиной.

— Нет, это не он, — довольно улыбаясь, молвил Оливер.

— Ты знал, что он здесь?

— Думаю, только он один и знал, — предположила Анабель, ударив об пол тупым концом копья.

Глядя на потемневшее от злости лицо девушки, Шанти догадался, что Оливер не был до конца честен даже с ней. Однако вместе с яростью там появился и страх, который вскоре передался остальным. Легендарные клинки попадали в подобные места, как правило, по чьей-то воле и не оставались без охраны. Шанти вспомнил о ночном рыцаре и ощутил неприятную дрожь.

— Это и есть та самая вещь, которая изменит нашу жизнь? — процедила Анабель, без радости глядя на клинок. — Все парни одинаковые. Собираешься одним мечом порубить всех наемников?

— Если потребуется. Помнишь старого Мэлвина? Я беру у него уроки фехтования. Надоело пахать землю и пасти овец. Я завоюю для нас свободу.

— Ты знаешь, сколько стоит такой тесак? — низким голосом произнес Альбрехт, изучая вергальский клинок с почтительного расстояния. — Я слышал, лорд Фелос из Криндэйла отдал за «Лунное дитя» двести мешков серебра. На такие деньжищи можно купить тысячу клинков вместе с наемниками.

— У тебя его отберут, как только увидят, — горько усмехнулся Шанти.

— А вот и нет. Я стану воином, как Грог! — огрызнулся Оливер, покрутив оружие в руках. — С таким крепким клинком в любой схватке мне не будет равных.

— Сначала вступи хотя бы в одну. Поверить не могу, что ты потащил нас сюда из-за игрушки, которую у тебя отнимет первый попавшийся наемник.

Альбрехт, судя по хриплому смеху, был того же мнения. Поднеся факел к лезвию, он еще раз внимательно его осмотрел и молвил:

— Пустая затея, парень. Говорят, даже Фелос своего меча лишился. На рудниках под Криндэйлом его отряд изрешетили стрелами бандиты. Клинок в той схватке ему несильно-то помог, скорее мешал… улепетывать от разбойников.

— Все. Мы уходим! — скомандовал Шанти. Павел был прав. В фамильные склепы лучше не забираться. Кроме черной поймы там можно подцепить массу проблем, от которых целебными мазями не отделаешься.

— Эй! — опомнился Оливер, ударив лезвием об пол. — Остальных ты спросил? Здесь полно золота…

— Забирайте его! Учитесь фехтовать. Спивайтесь. Лично я пошел в город, печь хлеб.

Он попытался оттолкнуть обманщика, но парень с места не двинулся. Шанти приготовил кулаки, чувствуя, что без драки не уйдет, но вместо упреков получил жуткий хрип. В лицо ему ударил ветер. Зажмурившись, он отвернулся, а когда снова посмотрел на Оливера, во рту у парня уже бурлило. Крестьянин дернулся, изрыгая на пол кровавый поток. Из груди его медленно поползло ржавое лезвие. Крестьянин нашел в себе силы оглянуться, пытаясь понять, что причиняет ему боль. Тогда же кусок стали устремился вверх, развалив туловище на две половины.

Расщепленное тело пахаря беспомощно завалилось на спину. Раздалась тяжелая поступь. Шанти застыл, глядя, как из тьмы навстречу выходит воин в потемневшей броне. Факел его не пугал. Поравнявшись с ним, мертвец стал медленно поднимать острый двуручник.

— Ш-ш-шанти, иди сюда, — едва ворочая языком, прошептала Анабель, но он ее не слышал.

Страх смешался с нездоровым чувством любопытства. Призрачного стража Шанти видел впервые. Нисманты говорили, что они само зло, но он ощущал лишь нескончаемую мощь. От мертвеца веяло безграничной силой, подчинявшей с первого взгляда. Из щелей его доспехов валил черный дым, словно под броней тлели угли. Золотой диск с семью столпами выгравированный на кирасе был рассечен надвое, сверкая в свете факела. Расписное забрало опущено. Сквозь две прорези оттуда на мир глядела могущественная сущность, лишенная угрызений совести и жалости ко всему, что дышит.

Шанти слышал о мертвых гамеланцах, и понимал, что перед ним не зомби, и даже не призрак. За стальной ширмой был практически нерушимый скелет, движимый злой магией и остатками воли фанатичного носителя.

— Да не стой же! — громче закричал Альбрехт и, схватив Миранду, потянул ее за собой.

Ощутив на плечах хватку Анабель, он пришел в себя. Вскоре зал с овальным сводом остался позади. Во мраке за спиной раздалась тяжелая поступь. Затем шаги остановились. Шанти стрелой влетел в новую камеру, всем телом вмявшись в стену напротив. Туда же из соседнего коридора вернулись Альбрехт и Миранда. Боковой тоннель, ведущий в дальнюю камеру, судя по всему, тоже был недоступен.