— Вы правы, — Ян посмотрел на гостя, начав тихо, будто про себя, говорить: — Вы убили повелителя тьмы, обратившего во зло богов. Потом вы забрали его чертей и жили в катакомбах под Лирдоном, став их повелителем. Кроме того, вы ходили в пустыню, чтобы упокоить душу Бахогавана. Вы неразрывно связаны с этими двумя именами. Бахогаван, Вендиго, Бахогаван, Вендиго…

Ян едко качал головой, буря осуждающим взглядом гостя, который весь сжался и потупил голову, будто боясь его холодных впавших глаз.

— И ещё, к тому же, скрываете лицо. Кто же вы такой?

— Я не могу вам сказать! — расстроено проговорил Гензель. — Даже если я скажу, от этого ничего не изменится. Вы всё равно не знаете меня…

— Про историю с Вендиго вы так же говорили. Только вот вы её нам рассказали, и кое-что сразу прояснилось. Так скажите же, кто вы такой? Что скрывается под этой пеленой?…

Гензель после этих слов молча встал и подошёл к двери, приглашая хозяина открыть её. Ян нехотя поднялся, приблизился к нему и отворил её, не отрывая подозрительных глаз от здоровяка. Гензель вышел, слегка поклонившись.

— Простите меня. До встречи. Я постараюсь помочь вам в бою с маллумалами…

— До свидания.

Гензель тяжёлыми шагами пошёл по улице, то и дело вздыхая. Вдалеке шёл какой-то прохожий, и здоровяк, лишь увидев его, испуганно встрепенулся, ухнул как сова и шмыгнул в подворотню. Путники смотрели ему в след — Таситурн с тревогой, а Ян с подозрением и желчью. Юноша уже не испытывал к нему сочувствия и уважения, а только холодное недоверие.

Путники вошли в дом и опять расселись в креслах, уставившись на камин. Но голова Яна уже была так забита, что он даже думать не мог, а просто смотрел на проломленный череп на полке, время от времени меняя позу и устало вздыхая.

— Надо убрать его, — ткнул он пальцем в череп, на что Таситурн утвердительно кивнул, но с места не сдвинулся.

Вдруг снова раздался стук в дверь, отчего Ян пришёл в небывалую ярость, вскочив с кресла и надувшись, в одно мгновение переместившись к двери и став перед ней, уперев в неё бешеные глаза. Но юноша быстро вздохнул, зажмурив очи и сжав кулаки, взял себя в руки и нехотя ворчливо стал открывать её.

— День открытых дверей… -

Но не успел он рассмотреть, кто стоит у него на пороге, как снаружи уже раздался тихий спокойный голос:

— Добрый день.

Ян выглянул в щель и увидел Немо, безразлично смотрящего в дверь стеклянными блестящими на свету глазами.

— Виктория вызывает… — не закончил фразу седой.

— Сейчас.

Ян скрылся в темноте и позвал Таситурна. Вскоре путники уже спешили за Немо, трусцой бежавшим ко дворцу.

На площади они застали Викторию в грязной мятой рубахе и с отёкшим сморщенным лицом, в ярости кричащую на сновавших вокруг неё солдат и размахивающую какими-то скомканными бумажками. У домов на обочине уже стояла повозка. Когда к ней приблизились путники, женщина сразу же перекинулась на них, крича и то опуская налитые кровью глаза в землю, то поднимая руки и смотря куда-то вверх.

— Да что же это такое? Ну какого чёрта они делают, как такое вообще может быть? Ну зачем они это делают, скажите мне, на что они надеются? — вопила она, простирая руки к небу.

— Что это у вас? — вставил между её ругательствами Ян.

— На, погляди! — она швырнула ему в лицо бумажки, но Ян совершенно никак не отреагировал, подобрав их с земли и умело держа себя в руках. Юноша даже через завесу своих тяжёлых мыслей понимал, что разговаривает с человеком в глубоком гневе.

Ян развернул рваную бумагу. В руках у него оказались две листовки. Одна была стёрта и измята до неузнаваемости, но юноша разглядел на ней знакомый кулак, раздавливающий розу. Вторая листовка, почти целая, изображала небрежно и карикатурно нарисованную фигуру в огромных доспехах и с длинными волосами, поджигающую факелом чёрный кострище, состоящий из кричащих в ужасе бесов. В кривой фигуре узнавались черты Виктории.

— Я их всех вырежу и сожгу к чёртовой матери! Они не достойны жизни! Это ж… это же насколько тупые животные! Они даже не понимают, чего хотят!…

— Подождите, что вы собираетесь делать?

— Там четвёртый митингует на двенадцатой! Нет, ну ты представь, представь! — содрогалась она, стреляя бешеными глазами и брызгая слюной. — Ну ничего- ничего… Солдаты разгонят скот!

— Подождите!..

Но Виктория тут же развернулась и побежала по ступенькам во дворец. Ян хотел кинуться за ней, но вдруг почувствовал на плече лёгкую, бесплотную руку.

— Не стоит, — шепнул ему вдруг на ухо быстрый и оживлённый голос. — Лучше действуйте на месте, там от вас будет больше толку!

Ян развернулся и увидел перед собой лицо Немо. Юноша поднял брови с вопросительным удивлением, смотря прямо ему в глаза, в которых, как страннику показалось, горели огоньки.

— Тебе решать.

Немо сделал шаг назад и убрал руку с его плеча, мгновенно растворившись в воздухе. Ян, не долго думая, кинулся с площади на улицу.

— Быстрее! — крикнул он Таситурну. — Нужно обогнать солдат!