— Проклятье!

Ян согнулся и сложил руки, уставившись на полку на камине, сложенном из старых рыхлых кирпичей. Он сидел неподвижно, погружённый в свои мысли, и лишь изредка моргал, когда на глазные яблоки приземлялись острые пылинки. На камине стоял огромный череп с зияющей на переносице чёрной дырой.

Позади него как привидение ходил Таситурн и размахивал влажной тряпкой, открывая все окна. Великан подошёл к шторам и протянул длинную худую руку, чтобы открыть их. Но, увидев висящий на волоске карниз, он опустил голову и отправился дальше гонять пыль. Он проветривал дом, попутно вытирая толстые слои грязи, собиравшейся, видимо, около года.

Вскоре Таситурн закончил это дело и принялся искать метлу, слоняясь по дому и заглядывая в комнаты. Невольно он вошёл в ту из них, в которой ещё не был, и дверь которой Ян даже не открывал. Первое, что бросилось в глаза — удивительная большая картина. На ней, купаясь в розовых лучах заката, по тёмному морю с вздыбленными пенящимися волнами летел парусник, которым управлял одинокий человек, стоявший у руля. Его тёмные волосы развевались на ветру, рука была приставлена ко лбу, а взгляд устремлён в бесконечную даль, туда, где садилось оранжевое солнце. Засмотревшись на полотно, великан прошёл на середину комнаты и упёрся в комод, стоявший у кровати. Помещение было столь мало, что хорд в нём едва мог развернуться. Здесь особенно много собралось пыли, мало света проникало в мутное окно, покрытое паутиной. На кровати, аккуратно убранной и заправленной, виднелась небольшая вмятина от фигуры человека, видимо, много лет спавшего на ней. Таситурн сделал шаг к ней, по привычке опустив голову очень низко, и увидел на полу какие-то бурые пятна. Недовольно нахмурившись, он уже подумал, что придётся отмывать эти пятна очень долго, но вдруг его тело пробрало холодом. Он понял, что это старые, въевшиеся тёмные пятна крови. Хорд нерешительно протянул руку, подняв покрывало, и отпрянул, ужаснувшись. Вся посеревшая от времени простыня была покрыта кровавыми разводами. Её верхнюю часть пропитывала бурая высохшая жидкость. Таситурн вышел из комнаты и тревожно выглянул через коридор в зал. Ян так и сидел в кресле совершенно неподвижно, смотря в одну точку. В доме царил полумрак — с улицы в закрытое окно проникала лишь маленькая полоска света. Неожиданно она на мгновение мигнула — кто-то прошёл по улице. Не заставив себя ждать, раздался быстрый задорный стук в дверь.

Таситутн постоял некоторое время на месте, ещё не оправившись от увиденного. Но когда великан понял, что Ян даже не собирался открывать, он сам большими шагами подошёл к двери. Открыв её и опустив глаза, он увидел на пороге низенького широкоплечего альва, лохматого и заросшего, с огромной чёрной закрученной вихрями гривой. Он в изумлении поднял скрытые под густыми бровями круглые глаза и открыл рот при виде хорда, показав хищные зубы. На плечах альва сидело ещё более лохматое нечто, отдалённо напоминавшее огромного бело-рыжего хомяка.

— Приплыли… — прошептал альв, остолбенев и окинув великана взглядом с ног до головы.

Хомяк, уже знакомый Таситурну, вытянул шею и заглянул в дом, увидев Яна, который даже не повернулся к ним.

— Ян! Ян! — начал кричать он тоненьким голоском.

Юноша тяжело вздохнул, поднялся с кресла и нехотя подошёл к дверям, уставившись на гостей. Те смотрели на него с ещё большим изумлением.

— Ты чего такой… — начал альв.

— Мрачный! — вскрикнул териантроп у него на плечах.

— Во! Мрачный! Чего такой мрачный?

— Ничего… — отстранённо проговорил Ян, смотря на гостей, витая тем временем в своих запутанных мыслях.

— Ну всё, теперь ты от нас не отделаешься! Впускай давай!

Ян закатил глаза и скрылся в темноте, в которую был погружён весь дом. Гости вошли за ним, весело улыбаясь и озираясь по сторонам.

Юноша взял из кухни пару стульев, нехотя притащил их в зал и сел в кресло напротив камина. Перед ним устроились двое гостей. Олли ёрзал на стуле, схватившись руками за него.

— Ну, ну, ну!

— Давай! Начинай!

Гости уставились на Яна, который безразлично смотрел через них на камин. Двое синхронно развернулись туда, и улыбки тут же сошли с их лиц.

— Это ещё что!? — с вскриком указал Олли на череп.

Ян вдруг встрепенулся. Краска вернулась к его бледному лицу и мутные глаза блеснули, будто в них снова пришла здравая мысль, связав его с реальностью. Он замялся, испугавшись того, что не знает, что им отвечать.

— Эм-м…

— А-а-а! — прищурился Олли подавшись вперёд. — Это что, башка того полоумного профессора?

— Нет… — растерянно посмотрел на него Ян.

— Ага! Значит она! Вот это да, вот это по нашему! Ничего себе, как вы ему чердак проломили! — вскричал он, указывая пальцем на дыру в черепе. — Так ему и надо!

— Да…

— Ну Ян, расскажи же ты уже, где ты был? Где можно было шататься целую червонь? Або даже больше?! Сколько дней прошло? — шепнул альв териантропу.

— А я и не считал!

— Ну, это долго рассказывать, — медленно проговорил Ян.

— А ты расскажи!

— Сначала я пошёл к Кало.

— Ого! Кало! Это ж тот демон, который в лесу недалеко от стены живёт?

— Да. Я ещё был в великих лесах, но недолго. Кстати, Робин, ты же собирался ехать туда? — попытался сменить тему странник.

— Собирался, да передумал. Знаешь, я конечно альв, а альвы должны чтить традиции предков и всё такое. Но жить в лесу, жрать ягоды с корешками и мыться в лужах — нет, спасибо! Меня и так обезьяной обзывают! Ну ты рассказывай, рассказывай!

— Потом я был в пустыне…

— Так!

— Ещё в Санта-Дионе был.