— Слушай, мы ведь друзья, а ты непрерывно ко мне пристаёшь!

Друзья? Только Мэйби очутилась на корабле, как её подменили. Целыми днями сидит на кровати, словно робот, утративший управляющий радиосигнал и перешедший в режим энергосбережения.

— Не приставал бы, если бы ты…

— Нет!!!

Смотрит она совсем не по-дружески. Но всё-таки, я беру её за руку.

— Ты чего?

— Пойдём, погуляем.

— Нет! Не хочу! Только пустышки нуждаются в развлечениях. Чем ты скучнее — тем отчаяннее ищешь способ избавиться от тоски.

Вторые сутки полёта девчонка не желает выходить из каюты.

— По-твоему, самые интересные и весёлые люди — дни напролёт в стенку втыкают, не шевелясь?

— Именно так!

До столь высоких идей, я пока не дорос…

— Ну и сиди тут, обнимай коленки. А я — пошёл!

— Ага, — она утыкается носом в планшет.

Пожав плечами, выхожу в залитый холодным светом коридор. Поблёскивает потолок, и слегка шумит вентиляция. Мрачновато, но было бы странно обнаружить на военном транспорте домашний уют…

Что дальше? Я хотел повеселится с Мэйби, а не бродить в одиночку по стальным коридорам. Но вернуться в каюту сейчас, было бы глупо, и я шагаю мимо дверей соседних кают.

Коридор поворачивает, но ничего не меняется. Всё те же мрачные стены. А за следующим поворотом, я упираюсь в заблокированную дверь с надписью «Вход только для экипажа».

Ну, красота! Развернувшись — с достоинством, будто так и планировал, шагаю обратно.

А я ещё мечтал быть звездолётчиком! Да тут не выдержать и пару недель! Похоже, астронавт — самая неинтересная профессия, а Вселенная — самое скучное место!

Дойдя до дверей каюты, повинуясь внезапному импульсу, вхожу.

Мэйби всё так же, комочком, сидит на кровати. Не поднимая голову, произносит:

— Что, уже нагулялся?

— Нет! — я вновь открываю закрытую секунду назад дверь.

— Да сядь ты уже! Признай — там нечего делать!

Но, я не слушаю.

Спустившись по лестнице, попадаю в грузовой трюм.

Ого! Здоровенный!

Жаль, Мэйби осталась в каюте. Было бы круто бегать тут друг за дружкой, и потом…

— Да заткнись ты уже, пусть старшина расскажет!

— Точно!

— Во-во!

Двигаюсь на голоса. Выглянув из-за контейнера, вижу компанию матросов, рассевшихся на тюках.

— А хотите историю о настоящей любви? — вопрошает бородатый мужик с золотыми полосками на погонах.

Раздаются смешки… Ну да, флотских я знаю прекрасно, лечу не впервой. Любовь, в их понимании, сводится к посещению портовых борделей. Такая любовь и есть — настоящая, а думающих иначе, военные презирают.

— Так вот, слушайте… Давно это было, в эпоху фотонных движков… — голос старшины тонет в одобрительном гоготе — всем становится ясно, что рассказчик мастак заливать.

— Да хватит вам ржать! Чего я смешного сказал?! — его искреннее возмущение вызывает у толпы новый приступ. Но он, уже не обращает внимания: — Летёха — зелёный совсем, вроде нашего, втюрился в капитаншу — командира эсминца. Чипы в те времена были не то, что сейчас — а их ему только поставили. Не успели они ещё глупые чувства полностью подавить, только память стёрли. Так вот, видит он капитаншу и млеет — хотя сам не поймёт, отчего. Для всех она — стерва, а для него — Любимая, с большой буквы…

— С большой? — матросы надрывают животы. Сама мысль о том, что к старшему по званию можно испытать те же чувства, что к вожделенной шлюхе, находится за рамками их понимания. — И что же они, обнялись и расцеловались?

— Да нет, ничего подобного! Раздражал он капитаншу, а чем, она и понять не могла. И как-то раз, не совладав с собой, шею ему и свернула. За невыполнение воинского приветствия — он вечно рот разевал, как её встречал. А после, возьми, да и вспомни, что летёха тот, был её парнем. В школе, ещё до того, как она чипов армейских в башку понаставила и забыла всё, что военному только мешает: детство, родителей, беготню по траве и любовь… И вдруг, одно за другим, всё это вспомнилось… Заперлась она в кубрике, да пулю в висок пустила…

— Медленную?

— Чего?

— Пуля-то, медленная была? Такая, чтоб метра два пролететь, не повредив оборудование? Оружие с быстрыми пулями на корабль не протащишь!

— Да чтоб вас всех! Отдала наноботам приказ на уничтожение тканей. Вообще не в том суть…

— А в чём?

— В том, что не видите вы красоты настоящей истории! Слушайте… Дело-то, после боя было — корабль потерял массу. И всех, кто погиб или кого восстанавливать после ранений было излишне дорого — использовали для устранения повреждений. Трансформировали разбитое оборудование и трупы — в обшивку, переборки, шлюзы. И хоть сто двадцать килограмм вещества наверняка бы не помешали, старпом — тоже девчонка, в знак уважения к чувствам бывшего командира, решила сделать иначе. Уложили их с летёхой рядышком на погрузчик, да засунули в масс-преобразователь, где они превратились в энергию, а после — пучком фотонов были выброшены из двигателей корабля. Так, влюблённые, слившись в луч света, отправились в бесконечное путешествие сквозь ледяную тьму…