Клокочет ярость. Пошли они все!

Смотрю Мэйби прямо в глаза… Это совсем нелегко. Она и не думает отводить взгляд. Да ещё, выдувает розовый здоровенный пузырь. Раздаётся хлопок, и меня обдаёт аромат земляники. Мэйби зубами счищает с губ клейкую массу.

— Удобнее, разумеется! Но, причём здесь любовь?

Мэйби довольна, будто после долгой диеты получила коробку прекрасных конфет. Я догадываюсь, почему. Не такой уж дурак, как ей кажется!

«Ох и вкусные у Кирилла реакции! Так, добавим немножко перчинки!»

Тварь!

Она облизывается и заталкивает жвачку за щёку.

— Почему нет? Не всё ли равно, от каких стимулов вырабатываются медиаторы, от внешних — морды и вони красавца, или от внутренних — встроенных чипов? Без любви, без чувств, без привязанности, и, разумеется — драм, кому бы всё это понадобилось?

— Что понадобилось?

— То! — она тычет носком ноги в сторону мужчины с искусственной спутницей. — Может и ты — лишь несчастный, ни о чём не подозревающий геноморфик, я же — твоя хозяйка, наслаждающаяся представлением. Откуда тебе знать, что воспоминания не ложь, что я не купила тебя сегодня — новёхонького, только с конвейера?

— Из гидростатической капсулы.

Мэйби ржёт:

— Да насрать!

«Как же достала! А так хорошо начинался день! Может, тупо свалить? Пусть валяется тут и слюни пускает!»

— Сильно умная, да? Нашлась госпожа! Пойдём поглядим, есть ли у меня жизнь? Если мой дом и отец на месте, геноморфом сегодня считаешься ты! — злость сменяют опустошённость и безразличие. — Да и не продают их девчонкам, даже богачкам вроде тебя. Лишь примитивных анди. Геноморфы — все на учёте. Тем более, внешне неотличимые от человека. Не фиг голову мне морочить!

— На чёрн-ном рын-нке — продают! — её язык еле ворочается.

— Цена! Для забав их не покупают… Для любви, чувств, драм твоих всяких. Разве не ясно — не поведусь! Отвали!

— Океюшки… — разочарованно бурчит Мэйби и выуживает из кармана леденец. — Будешь? Мир?

— Я не злюсь, — сгребаю конфетку из протянутой влажной ладошки.

Интересно, закончила она издеваться или ещё нет? Жрёт эмоции, а мне сахарок в компенсацию. И что за конфета? Та, от которой сносит башку?

Леденец прячу в карман. Выброшу после.

По телу разливается меланхолия. От сердца — по артериям, по капиллярам, пропитывая каждую клетку.

Вроде, ничего не случилось… Как так выходит? Сидишь рядом с закадычной подружкой, пытаясь вдохнуть её аромат, а через десяток минут на неё не хочется даже смотреть.

Мужчина и геноморф молча пьют кофе.

— Они и не пара…

— А кто? Правительственные шпионы на секретном задании? За нами подглядывают, чтобы не вышло чего-нибудь этакого? Ну, того самого, что происходит между парнями и девушками, если за ними не проследить! — Мэйби снова хохочет, мотает башкой и болтает ногами, как полоумная.

— Понятия не имею. И хватит чудить! — я прижимаю рукой её коленки, наваливаюсь всем телом. Цежу ей в ухо сквозь зубы:

— Угомонись! Вырядилась ещё! Выглядишь лет на двадцать!

— Да ладно! Для тебя, между прочим, старалась. А ты — ни обнимашки! Ни обнимашечулечечьки! — в голосе появляется злость. — Вечно лезут козлы! А те, кого ждёшь — на морозе!

Я распрямляюсь, но рука остаётся на коленке.

Она фырчит:

— Не думай, не для тебя! Пошутила!

— Кто к тебе лезет?

Воротник её странного топа съезжает вниз, и я вижу под ним, на тоненькой шее — кольцевое пятно. Будто нарисованный красный ошейник.

— Не твоё дело! Никто!

— Тебе тут натёрло…

Я слышу, как она вздрагивает.

А в памяти, почему-то, всплывает: «Замечательный был перелёт…»

Мэйби встаёт и поправляет топ. Смотрит куда-то в пространство, будто за тысячи световых лет.

— Так удобно прикидываться, что ничего не понимаешь… Правда, Кирилл? — её слова звучат чётко, и в голосе нет и капли былого веселья. — Ну, а на деле — ты просто трус! — локоны бьют по плечам, в такт движению головы. — Впрочем, так даже лучше. Если я потеряю тебя, то… — Мэйби поводит плечами, будто сгоняя невидимых насекомых —… что у меня останется?

Полуденное солнце нещадно печёт. Голова, словно пароварка на раскалённой плите — того и гляди взорвётся. И мысли, будто склизкие тушёные овощи. Я совсем ничего не могу понять… Что за противоречивые объяснения в любви?

— Ведь ты не придурок какой-то! На куче планет побывал. Дружил со всякими пацанами, с девчонками водишься. В общем, без предрассудков. И с геноморфом бы мог подружиться, пожалуй! — Мэйби хихикает.

— Нет.

— Что, нет?

— Я не стал бы дружить с геноморфом!