Благодарность захлёстывала, как тёплый прибой, и требовала выражения…

Кир повернулся к Эйприл и потёрся щекой об остренькое плечо. Приблизился своими губами к её и…

Девочка отвернулась.

— Знаешь, Кир… Что, если моя любовь — ни капельки не настоящая? Я ведь, кроме тебя и не видела никого! Что, если это обычный импринтинг, запечатление? Влюбляются же девчонки в отцов или кумиров с плакатов. Понарошку.

— Ты уж определись, кто твой отец, Маяк или я! — Кирилл разозлился и снова уставился в облака.

По лбу семенили маленькие лапки. Потом жук взобрался Кириллу на кончик носа, — мальчишка наблюдал за ним, сведя глаза к переносице, — выпустил крылья и улетел.

— Ты это видела? — Кир сел, обхватив коленки руками.

— Что? — Эйприл приняла ту же позу.

— Смотри! Вот ещё! — по песку ползали красные маленькие жучки с чёрными пятнышками на спинках.

Эйприл даже не удивилась.

— Божьи коровки. Они любят воду, но часто в ней тонут. Придётся спасать…

— Откуда они?

— Разве не ясно?

— Но для чего они понадобились Маяку?

Эйприл привычно пожала плечами.

За обедом девчонка заявила, что ей нужно побыть одной.

— Нечего за мной всё время таскаться! Я нуждаюсь в личном пространстве!

«Будто кто-то его отбирал!» — подумал Кирилл.

Доев, Эйприл ушла.

Кир полазал в Сети, посмотрел пару роликов. Потом, поиграл в глупую игру и полежал на кровати. Промаявшись так часа два, он вышел на крышу.

«Интересно, где Эйприл? Побежала играть со своими жуками?»

Он вспомнил, как она вытаскивала океана промокших божьих коровок, любовалась, как они сушат крылья, и радостно вскрикивала, когда они взмывали ввысь, превращаясь в чёрные точки.

Станция была как на ладони, и Кир сразу заметил фигурку на Излучателе.

Сердце забилось сильнее. Ноги, сами собой, понесли его к лестнице.

Эйприл болтала ногами, сидя на кубе. Уже пару часов она бродила по Станции, размышляя о стриже, божьих коровках и снах. Мысленные диалоги с Маяком ситуацию не проясняли.

«Наверное, насекомые появились совсем не сегодня, просто мы не заметили. Иначе, чем питался бы стриж?»

Длинным ногтем с кроваво-красным маникюром девушка ковырнула куб. Ноготь сломался. Эйприл пнула куб пяткой и вырастила новый ноготь, более прочный. Провела по чёрной поверхности куба — осталась глубокая царапина с поблёскивающей в ней жидкостью. Через пару секунд «рана» закрылась.

«А эта Мэйби! Бесконечно плюётся, ну прямо верблюд! Да ещё при мальчишке, который ей нравится. Делает вид, что он ей безразличен?.. Странная! И что она в этом находит?»

Эйприл перестала глотать, набирая слюну. Прицелилась в бурые отпечатки ладошек на белом бетоне…

Уже подходя к Излучателю, Кир вспомнил слова: «Нечего за мной всё время таскаться!» Дальше он шёл осторожно, стараясь не привлекать внимания.

Выглянув из-за башни накачки, он увидел Эйприл. Восседая на кубе, она сосредоточенно плевала на землю — внизу образовалась приличная лужа. Котёнок вытянулся рядом, греясь на солнышке.

Кир оторопело стоял за колонной. Это было слишком.

«Значит, „личное пространство“ ей требуется для этого?»

Было как-то противно — всё-таки Станцию Кир считал своей, и на ней всегда был идеальный порядок. Будто плюнули в душу…

«Интересно, все девчонки таким занимаются, когда их не видят? А чем ещё?»

Вспомнилась Мэйби — она тоже так делала…

До ушей донёсся писк, и через миг в шею впился тоненький хоботок. Кир хлопнул по шее, и поднёс ладонь к глазам.

Комар.

По волосам полз очередной жук, а возле уха снова пищало.

На ужин Эйприл «испекла» — достав тарелки из шкафа, кучу печенья в виде забавных кошачьих мордочек.

— Ешь! Синие — «мальчики», розовые — «девочки»! — она подвинула Кириллу тарелку и стакан молока.

— Поправится не боишься?

— Захочу — не получится!

— Слушай, а Облако — мальчик или девочка? В смысле, самец или самка, — смутившись, Кир принялся выколупывать из печенья изюминки-глазки.

Брови Эйприл полезли на лоб, а через миг она разразилась смехом.