– Хорошо, – кивнул Канэко. – Пусть собирается.

– Ты слышал? – обратился к сыну Акайо. – Ступай. У тебя четверть часа.

– Да, отец! – Кента молча вышел.

– Береги его, – сказал Фурукава, когда дверь за молодым человеком закрылась.

– Он сильный маг, – отозвался Канэко. – Но я не нянька ему.

– Не такой сильный, каким был Минору, – печально проговорил Акайо. – Ты не уберёг своего сына, так пригляди хотя бы за моим. Для кланов плохо, когда дети Старейшин погибают. Какой пример мы подаём? Бессилия? Недальновидности?

– Ты прав: Минору больше нет! – резко прервал собеседника Канэко. Его лицо было бледно, глаза едва заметно сузились. – Прав и насчёт детей Старейшин. Так, может, тебе держать сына при себе? Так меньше риска, господин Фурукава. Ведь логичней, чтоб родной отец позаботился о безопасности сына, разве нет?

– Прошу прощения, – Акайо поспешно поклонился. – Я не хотел вызвать скорбные воспоминания.

«Ещё как хотел, проклятый ублюдок!» Канэко заставил себя сесть обратно в кресло. Положил ногу на ногу, руки расположил на подлокотниках. Дважды вдохнул и выдохнул. Сердце всё равно бешено колотилось, в груди было жарко от накативших чувств, а живот, напротив, свело от холода. Фурукава с интересом наблюдал за собеседником. Кажется, внешнее спокойствие Старейшины Жёлтого тигра не ввело его в заблуждение.

– Ничего. Всё в прошлом. Он поплатился за гордыню, – сухо сказал Канэко, с удовлетворением отметив, что голос не подвёл его.

– Мы всегда строги с теми, кого любим, – сказал Акайо.

– Не всегда. Но хватит об этом.

– Разумеется. Ещё раз прошу извинить мою бестактность.

Когда Акайо сел, братья Сигори тоже вернулись на свои места.

– Могу я угостить дорогих гостей кальяном? – предложил Акайо после нескольких секунд неловкого молчания. – Мне привезли из Гонконга отличную смесь.

– Лучше в другой раз, – вежливо отказался Канэко. – Просто дождёмся твоего сына.

– Как пожелаешь, – махнул рукой Акайо. – Знаю, моё чрезмерное увлечение ориентализмом не всем по нраву, но главное ведь философия, а не декорации, верно?

– Несомненно.

Снова воцарилась тишина, на этот раз более продолжительная. Её нарушило появление Кенты. В руке маг нёс туго набитую спортивную сумку.

– Я поеду на своей машине, – сказал он.

– Нет, тебя повезут с завязанными глазами, – отозвался Канэко, глядя при этом не на молодого человека, а на его отца. – Я предупреждал насчёт конспирации.

Кента вспыхнул.

– Скажи спасибо, что не с мешком на голове, – проговорил Акайо. – Я бы поступил именно так.

– Иди с моими людьми, – сказал Канэко. – Теми, что ждут снаружи. Они проводят тебя до машины.

– Прощай, отец, – Кента низко поклонился Старейшине своего клана.

Тот встал и, подойдя к сыну, крепко его обнял.

– Ты – мои глаза и уши, – сказал он. – Помни об этом.

– Я не подведу!

– Иди, – Акайо отступил.

Когда молодой человек вышел, он взглянул на Канэко.

– Всё это ради него, – сказал он. – У меня нет никого и ничего дороже.

– Так не посылай его. Отправь кого-нибудь другого.

Кэндзя Куросай отрицательно покачал головой.

– Кому ещё можно доверять?

Такой вопрос не стоял в клане Ки-Тора. Предательство – вроде того, которое совершил Риота Утияма – являлось редкостью. Ямабуси Жёлтого тигра преданно служили клану и его Старейшине. Но Чёрный носорог исповедовал философию лидерства, и, хотя идея превосходства Куросай относилась к клану в целом, его члены поневоле постоянно следили друг за другом, опасаясь получить нож в спину.

– Как знаешь, – сказал Канэко. – Но я за него не в ответе.

– Раньше ты бы так не сказал, – заметил Акайо.

– Раньше ты не послал бы в мой парк своих людей, – парировал Канэко.

Он снова поднялся, его телохранители сделали то же самое.

– С появлением Навигатора всё изменилось, да? – проговорил Акайо. – Ставки резко возросли. Игра перешла из состояния спокойной конкуренции в фазу активной подготовки к финальной битве.

– Финальных битв не бывает.

– Ты прав, ты прав, – Фурукава натянуто улыбнулся. – Разумеется, все схватки – лишь череда в бесконечном восхождении на вершину Фудзи.

– Именно так. И достигает её не тот, кто торопится подняться раньше других, а тот, кто не прекращает подъём.

– Само собой. Мы все знаем это. Но оставим теории. Пора действовать.

– Думаю, ты прав, – сказал Канэко. – Спасибо за гостеприимство, но у меня ещё есть дела.

– Конечно, я понимаю, – Акайо церемонно поклонился.

Канэко ответил ему тем же.

– Прощай, господин Фурукава.

Старейшина Ки-Тора и братья Сигори вышли, оставив главу Чёрного носорога в одиночестве. В соседней комнате их дожидались несколько человек во главе с Хизеши.