Он столько лет наблюдал, как Дрозд заботится о своем сыне. Как ненавязчиво участвует в его жизни. Помогает делом и советом.

Мразь!

Ему до смерти хотелось увидеть лицо Дрозда, когда он будет ощущать поганое бессилие и агонию.

И он увидит. Впитает каждый миг его боли.

Жаль, что девчонку не удастся оставить в стороне. Слишком правильная. Сама в сторону не отойдет, значит, придётся и ее убрать.

Будь у него выбор, он бы не стал трогать «дочь». Пусть не родная, но где-то глубоко внутри он что-то чувствовал к ней. Может быть, поэтому и не смог тогда довести дело до конца, поручил другим.

Но теперь… Если бы она выбрала кого-то другого, а не Сургута, возможно он бы оставил ее в покое. А так…

Соседи помогли Марте сбежать. Взяли ей билеты, вещи собрали и готовы были увезти его детей.

Этого он простить никому не смог. Так что, участь Сургута решена давно. Он сдохнет последним, как и его брат.

Внутри уже давно нет ничего. Пусто.

Он понимал, что давно перестал быть человеком, который любил жену, детей, умел быть преданным и верным. Семье. Стране.

И этому факту был рад.

Нет никаких раздирающих эмоций, чувств. Нет вины. Сожалений. Боли. Даже ненависть, и та давно себя изжила.

У него был план. И он просто хотел ему следовать.

Завибрировал старенький черно-белый телефон. Сообщение от информатора.

«Завтра целый день в офисе, потом недельная командировка, едут только проверенные люди. Меня не берут. Действовать надо сейчас.»

Ну что ж, финальный аккорд прозвучал, пора на сцену.

****

Москва, Россия. Сейчас.

Каждую минуту, ожидая удара в спину, она сходила с ума.

Нервы на пределе. Силы на исходе.

Каждую секунду она ждала, что вот сейчас что-то случится, но вокруг стояла тишина.

Тишина перед огромной бурей.

Надо признать, что быть наживкой — это очень мерзкое ощущение.

Все понимали, что Шраймана в этой роли использовать нельзя, по той простой причине, что он постоять за себя в полной мере будет не в состоянии.

Поэтому, сейчас он находился в окружении только проверенных ею лично людей, и занимался работой в своем кабинете.

А вот Дима собиралась съездить в одно место и проверить как идет подготовка к «командировке».

«Командировка» — это план Б, на тот случай если сейчас ничего не выйдет, тогда Шрайману придётся исчезнуть, так же, как и ей. Исчезнуть так, чтобы ни одна собака не смогла найти, или просто даже попытаться это сделать.

Место мертвых — на кладбище, и именно там они все и останутся.

Новая жизнь, новая личность. И никаких контактов с прошлым. ЧП-шный вариант, но кто знает, может случиться так, что ничего другого и не останется.

Тем более — это Москва, здесь на каждом шагу происходят аварии со смертельным исходом.

Им пришлось пойти на крайности. Со всеми этими событиями они упустили из виду крота, того, кто помогал Зимину. Этот человек был, и близко. На чем его держали- не ясно, но это явно не просто денежный интерес, что-то еще.

Но пока Рома заново проверял всех и искал на чем и кого можно было поймать, Диме приходилось выполнять роль живой приманки.

С ней был только Василий. Она бы и Кимуру взяла, но в офисе оставался Шрайман и Ибрагим. Рисковать с таким раскладом глупо.

— Ты так и не рассказала куда босс уматывает, — Вася вел машину и кидал на нее любопытные взгляды.

— Летим к бриташкам, будет крупная сделка, он решил лично сопровождать груз. Ну и отдохнет, заодно Катерину выгуляет.

Василий на ее слова понятливо усмехнулся, а Дима замерла вся в один миг.

Внутреннее чутье завопило об опасности, тонкие иголки впились в кончики пальцев.

Дима отвернулась к окну, едва заметным движением ослабила ремень безопасности, которым была пристегнута. Пистолет или нож даже трогать не стала, а вот маячок еле успела врубить.

Боковым зрением заметила, как в бок с ее стороны мчится джип Grand Cherokee. Идет на таран, мразь.

Скрежет металла. Противный звук битого стекла. Их машина вильнула в сторону, зацепила обочину и перевернулась.

Димка хорошо приложилась головой. По лицу потекла кровь. Сердце стучало бешено.

Но внутри она была абсолютно спокойна. Как никогда.

Вот оно. Прямо сейчас она находится в той точке невозврата, когда обратно уже не повернёшь. Только вперед. И только от нее будет зависеть, что произойдет дальше.