Все это она обдумывала позже. А сейчас отдалась страсти… прямо на улице, теплым сентябрьским вечером в парке, где не было людей, в тени деревьев. Это было унизительно, но она ничего не могла поделать. Она не получала большого удовольствия, просто отдавалась ему, Богу. А он — брал. Брал столько, сколько дают… Он просто обладал харизмой, и Карина отдавала ему все — и тело, и душу, и, если надо, наверное, и жизнь бы отдала.

Закончив, Илья довольно улыбнулся и спросил:

— Тебе было хорошо?

— Да, — соврала Карина.

Ей хорошо было с ним — это правда. Но он не старался довести ее до блаженства. Да и знал ли он, что нужно женщине? Скорее, думал, что женщина по природе своей должна принадлежать мужчине, и ей достаточно того, чтобы ее желали.

Надо признать, что любовником он был слабеньким. А она не говорила Илье, что в промежутках между ним и мужем имела несколько связей, в которых поняла, какими страстными, внимательными и заботливыми могут быть партнеры. Они предлагали отношения, приезжали к ней из других городов, по-своему добивались, но Карина ни с кем не заводила длительных романов.

Процесс секса с Ильей приносил удовольствие в самом сближении, вызывал трепет. Хотелось, чтобы этот процесс не прекращался. Но Илья не мог долго продлевать акт, от прикосновения к Карине он мог завершить, едва начав, от переизбытка чувств и длительных воздержаний он мгновенно кончал. Но того, что он рядом с ней, было достаточно. Нетребовательная Карина довольствовалась малым. Сближение двух душ для нее важнее слияния физических тел.

— И как у тебя с мужем? Спишь с ним? — спросил Илья.

— Сплю, — спокойно ответила Карина, — ты тоже спишь со своей женой! И я тебя ни разу не ревновала и не просила перестать с ней спать.

— Опять ты за свое? Я тебе говорил: у нас — другое. Это — разные вещи.

— В чем разные?

— У вас не семья, а так — пародия. Детей нет, спокойно можешь уйти от него. А у нас — дети.

— Мне некуда идти.

— Хорошо, не хочешь к родственникам, поживи у Валентины. Она точно тебе не откажет. Какое-то время у нее, а потом что-нибудь придумаем. Я тут еще одну работу нашел, заработаю больше денег и помогу тебе с жильем. Но недолго. Дальше — сама. Иначе жена узнает, утаивать доход я не смогу, и у нас с тобой будут проблемы. Она и так вся на нервах, после лета. Поэтому вмиг подпортит нам карьеру, и нельзя будет даже видеться, а слава прозвенит на весь город.

— По-моему, молва про нас ходит уже давно, просто тебе удобно этого не замечать.

— Нет, одно дело — догадки, а другое — факты. Жена в гневе способна на что угодно. Поэтому не будем рисковать. Мне с большим трудом удается скрывать наши отношения. Потому и сейчас, извини, но я не могу больше задерживаться. Мне нужно идти.

Илья сделал несколько глотков прямо из бутылки, предложил Карине, она не отказалась. Двинулись к выходу из парка.

Напоследок он еще раз намекнул Карине уйти от мужа. Непрозрачно так намекнул.

Карина ехала домой и думала, как объяснит, почему от нее пахнет спиртным. Однако врать не пришлось. Кирилл оказался с ней в одном автобусе, чему Карина очень удивилась. Он был рад встрече и говорил странно, жестикулируя так, что Карина поняла: он пьян.

— О, женушка моя! Извини меня, пожалуйста, я сегодня немного не в себе. С друзьями собрались, за жизнь поговорили, тебе, кстати, от Сереги и Сани большой привет. Ты сказала, что придешь поздно, ну, я и подумал, чего я буду скучать без тебя? И тоже задержался. Но я так делать больше не буду, честное слово! Ты только скажи так не делать, и я не буду! — раскаивался Кирилл, но Карине все это было безразлично. — Ты ведь не обижаешься на меня? — тараторил Кирилл, бурно жестикулируя и делая виноватый вид, который приносил ему удовольствие: так хотелось быть небезразличным своей жене… Пусть ругает, пусть пилит, лишь бы не равнодушие!

И Карина поняла весь ужас ситуации. На какое-то мгновение ей стало стыдно, она почувствовала вину за своего мужа-юношу. Она еще не осознавала, что это — дорога в никуда.

И ответила иначе:

— А ничего страшного нет в том, что ты это сделал, Кирилл. Ведь и правда — меня дома нет, что тебе одному сидеть? А так с друзьями пообщался — тоже хорошо. Так что ругать я тебя не буду, как старая тетушка, не в том возрасте я еще, — даже развеселилась Карина, — пошли домой.

Дома Анна Сергеевна неодобрительно посмотрела на обоих, почувствовав запах спиртного, но, подумав, что они были вместе, да и дело молодое — все же улыбнулась и ушла к себе. Чета тоже отправилась спать.

На этот раз Карина быстро уснула.

Карина начала жить двойной жизнью в полной мере. Светофор работал в ее жизни на полную катушку. Красный свет она успешно научилась обходить по заветам Ильи — врать Кириллу, не краснея. Штрафы по счетам будут потом. На зеленый, который разрешал движение — гнала, значительно превышая скорость, и это не вызывало у нее внутреннего протеста.

Она заглушала совесть спиртным — ежевечерним ритуалом, если не с Ильей, так с Валентиной, которая вовлеклась в историю развития любовного треугольника. Если и Валентина не могла, Карина находила других друзей, заходя к ним после работы. И Кирилл уже смирился с таким ходом событий, начал потихоньку черстветь, становясь хмурым, грубоватым, а иногда и требовательным — и в домашних делах, и в интимной жизни. Карина исполняла все его прихоти. Он уже не подносил ей тапочки, не расчесывал волосы на ночь, не жарил яичницу на ужин. Вечерами сидел дома и слушал музыку в наушниках. Карина, плюс ко всему, начала покуривать. Она отучила когда-то курить Кирилла, но из-за стрессов он вернулся к этой привычке снова, и по вечерам они вместе выходили на лестничную клетку. Анна Сергеевна всё видела, вздыхала, пыталась стыдить Карину, но той было все равно.