— Доброе утро.

Они ушли из дома сразу после завтрака, молчаливого и напряженного, на встречу с каким-то доктором для каких-то анализов, — и это испортило часть ее восторга.

Мысль о том, чтобы позволить кому-то ткнуть в нее иглой или что похуже, заставила живот Рене скрутиться узлом. Решив не показывать слишком большого страха — потому что знала, что это беспокоит Виктора, — она позволила своему разуму воспроизвести события прошлой ночи.

Этот сон, более яркий, чем все предыдущие, привел ее в восторг. Даже у нее не хватало воображения, чтобы представить похищение, французский язык или ключи к ее прошлому — доказательства того, что она кому-то принадлежит.

«У меня есть семья». И не только она в это верила. Когда они собирались уходить, она услышала, как Виктор разговаривает по телефону с Джесси, делясь тем, что рассказала Рене. Когда она спросила его, каковы шансы найти ее пропавшую мать, он ничего не пообещал, но она знала, что он сделает все возможное, чтобы найти ответы.

Почти так же волнующе, как мысль о том, чтобы найти свою семью, было и то, что случилось, когда она проснулась.

Виктор поцеловал ее! О, это было просто чудесно. От одного воспоминания по телу пробежала дрожь. Она была так близка к тому, чтобы обнаружить то удовольствие, о котором все намекали. Удовольствие, которое она узнает до конца дня. Что бы Виктор ни думал, она все равно займется с ним сексом, даже если ей придется связать его, выбросить его телефон и самой на него наброситься.

Может быть, тогда он перестанет пытаться держать ее подальше. Не то чтобы ему это удавалось. Он никогда не отталкивал ее, когда Рене использовала его как щит против того, что пугало ее. Не сбросил ее с колен, куда она забралась, когда машина, которая их везла, выехала на яркий солнечный свет. Черт возьми, он сам взял ее под руку, когда они вышли из машины в пункте назначения.

Войдя в трехэтажное и какое-то уродливое из-за решетки на окнах коричневое здание, она с трепетом погрузилась в мрачные мысли. Рене думала, что с тестами покончено. Покончено с местами, предназначенными для того, чтобы держать оборотней взаперти.

Словно почувствовав ее беспокойство, Виктор наклонился и прошептал:

— Если ты хоть вздрогнешь во время этих тестов, я заставлю доктора поздороваться с моим кулаком.

У нее вырвался смешок.

— А если я заплачу? — спросила она, глядя на него снизу вверх.

Глаза Виктора сузились, губы сжались.

— Тогда он умрет.

С легким сердцем она ни на минуту не усомнилась в его словах.

К ним подошел высокий мужчина в брюках и голубой рубашке. Золотистая грива волос, ярко-голубые глаза и широкая улыбка… даже мило.

— Виктор, я полагаю. Я доктор Мэннерс, — сказал он, протягивая руку.

Но Рене очень хорошо знала, что внешность может быть обманчива. Она прижалась к Виктору, и тот крепче обнял ее за плечи.

— Доктор. Я привел Рене, как вы и просили. Но имей в виду, сделаешь ей больно, и я сделаю больно тебе. Она через многое прошла.

— Я буду осторожен. Я обещаю. Идем со мной, Рене, это не займет много времени.

Если доктору показалось странным, что Виктор последовал за ним, он не сказал ни слова. И ничего не сказал, когда свирепый крокодил встал в ногах смотровой койки. К чести доктора, тот не обращал внимания на ее покровителя, разве что время от времени качал головой и сжимал губы.

Кстати, доктор Мэннерс тоже сдержал слово. Он ощупал ее тело поверх одежды, не обращая внимания на низкое рычание Виктора.

Сгибая и разгибая ее конечности в различных тестах, доктор объяснял, что он собирается делать, прежде чем сделать это, и ее первоначальная нервозность ослабла. Но все вернулось молниеносно, когда доктор выкатил тележку с иглами и пузырьками для крови.

Виктор тут же попытался успокоить Рене, оказавшись у нее за спиной и обнимая за талию. Он почти коснулся губами мочки ее уха, когда сказал:

— Как только он получит немного крови, я покажу тебе свою хижину. И если ты действительно хорошая лисичка, я покажу тебе своего зверя.

— Правда? — Она склонила голову набок, чтобы посмотреть, не шутит ли он. Его губы растянулись в улыбке, и он кивнул. Взволнованная мыслью о встрече с его животным, Рене едва заметила укол иглы, и следующее, что она помнила, как доктор отошел и объявил:

— Закончили.

— И это все? — удивленно спросила она.

— Как я сказал Виктору вчера вечером, мне просто нужен образец вашей крови и ДНК, а также запись вашего текущего физического состояния. Что-то, что я мог бы использовать для сравнения с другими жертвами, и на случай, если мы столкнемся с чем-то в будущем.

— Так с ней все в порядке? — спросил Виктор.

Доктор Мэннерс пожал плечами.

— Насколько я могу судить. Но если что-то изменится, даже что-то незначительное, вроде температуры, цвета кожи или запаха, нужно будет вернуть ее обратно.

— Я понял. Позвоните мне, если будут еще инциденты.

— Инциденты? — прошептала Рене. — Что случилось?

— Один из пленников умер прошлой ночью.

— Кто? — спросила она.

— Парень с одной рукой.

— О нет. — В ее словах сквозило отчаяние. Это был несчастный случай? Неужели его тело наконец сдалось? Или что-то более зловещее? Может, вдохновитель хотел уничтожить все свои создания?