— Обещаю. Это не так сложно. Денис у вас?

— Да.

— Что же он сделал? — спросил я.

— Позвольте утолить ваше любопытство в течение дня, — улыбнулся Волконский. — А пока вам нужно одеться. Фигурой вы походите на меня, поэтому одежду подобрать будет легко.

— Благодарю, я успел немного замёрзнуть.

Пройдя в коридор, мы заметили мальчика, высовывающегося из кабинета.

— Саша, ты маму видел? — спросил Лев Сергеевич.

— Тс, — мальчик прижал палец к губам. Глаза его не сходили с меня.

— Почему я должен говорить тихо?

Саша вышел из комнаты и тихонько прикрыл за собой дверь.

— Потому что Андрей спит, — шепотом ответил мальчик.

— Как так спит? — удивился отец. — Если не ошибаюсь, вы должны заниматься географией.

— Так мы и занимались. Он учил меня, учил, учил, пока не заснул. Давай дадим ему отдохнуть.

— Ох, Сашка, тебе лишь бы отлынивать! — засмеялся отец.

— Да я тут не причём, — развёл руками мальчик. — А мама возится с Любкой. Женщины, — подвёл он итог трагичным тоном, так что я усмехнулся.

В этой усмешке мальчик нашёл повод обратиться ко мне с волнующим вопросом:

— Скажите, пожалуйста, почему вы голый?

— Саша, — возмутился Волконский. — Никто не спрашивает о таких вещах. Это бестактно.

Мальчик склонил голову.

— От одной волшебной штуковины у меня выросли крылья, и я смог пролететь две сотни вёрст часа за полтора, — ответил я.

Глаза мальчика превратились в шары. Его отец даже присвистнул.

— Это надо было видеть. Неужели всё Ламбридажь?

— Я думаю, она не смогла пробить защиту острога обычным способом, вот и подарила мне крылья.

— Как же стены? — поинтересовался Волконский.

— Наружную стену я пробил посохом, который потом превратился в путеводного голубя.

— Как в сказке! — протянул Лев Сергеевич.

Саша был заворожен моей коротенькой историей побега.

Какая-то женщина вышла из комнаты. Она заметила меня и остановилась.

— Наш гость, Николай Иванович Переяславский, — сказал Волконский, — нуждается в каком-нибудь платье, в рубашке и штанах.

Я был смущён красотой Настасьи Никитичны, поэтому ляпнул:

— Штаны у меня есть.

Она улыбнулась. Лев Сергеевич прыснул.

— Но вид у них так себе.

— Согласен, — я точно разучился говорить.

— Интересно, где вы потеряли рубаху?

Последний слог ещё летал в воздухе, а Саша уж был возле матери.

— У них выросли крылья, и они прилетели к нам! — закричал восторженно мальчик.

— Тебе всё бы выдумывать!

— Но мам! Это правда!

— Вы, должно быть, замёрзли?

— По правде говоря, в небе я не чувствовал холода. А уже при посадке…

— Минуту, — и она бросила мне улыбку, от которой я ослеп и не нашёл ничего лучше, как спросить у хозяина усадьбы:

— Я не вижу Дениса.

Волконский усмехнулся.

— И не увидите. Жена улыбнулась вам одному, а, как показывает жизнь, для гостя этого бывает достаточно, чтобы пасть замертво.

Я почувствовал, что слегка покраснел. Очень проницательный человек, решил я о Волконском.

— Если же серьёзно, — продолжил он, — то Денис в подвале.

— Что он там делает? — удивился я.

— Как что? Сидит! Вы знаете, чем занимается ваш… мм… друг?

— Я знаю, что он вор.

Лев Сергеевич поднял брови.

— Так просто вы это говорите! Не странно ли для сыщика?

— А вы считаете, я мало твердил ему, чтобы он бросил своё занятие? Да при каждой нашей встрече, так что он начал на меня сердиться.

— По-моему, такие люди, как он, неисправимы. Настя принесёт одежду, вы оденетесь, и мы спустимся к нему.

— С удовольствием… — Я уже заметил хозяйку с одеждой в руках.

— Да. Переоденьтесь вот в этой комнате. Пусть она будет вашей на несколько дней.

— Благодарю, только я сомневаюсь, что мне можно задерживаться более чем на пару суток.

Я принял одежду и скрылся в комнате. Я переменил свой убор, оказавшийся точно в пору, и поспешил выйти к хозяевам, ждавшим у двери.

— Что я говорил? Один размер! — усмехнулся Волконский.

— Бывают в жизни совпадения, — добавила улыбнувшаяся Настасья Никитична. Она собралась уходить, но вдруг вспомнила. — Простите, Николай, вы голодны?