Все, как в фильмах или самых смелых фантазиях влюбленной девушки. Широкая постель с шелковыми простынями, вокруг полумрак — только свечи расставлены вокруг. Лепестки роз тоже присутствовали, даже музыка — легкая и ненавязчивая — звучала приглушенно.

— Рита, детка, почему ты дрожишь? — Кирилл тесно прижался ко мне — совершенно обнаженный и особенно нежный после того, что произошло только что.

— Кирюш, я тебя так люблю, ты самый лучший, — прошептала, глотая слезы.

Да, антураж напоминает сцену из кино, но по ощущениям то, что произошло, далеко от того блаженства, которое должна чувствовать я. Мне неловко, и объятья Кирилла, обычно дарящие ощущение защищенности, в этот раз не помогают совершенно. Потеряна, беззащитна, беспомощна… Обнажено тело, а кажется — вся я как на ладони и потому нет ни блаженства, ни наслаждения, ни всепоглощающей любви. И это кажется неправильным, ненормальным.

— Тогда чего дрожишь? Все хорошо? — Он повернул мою голову и прижался лбом к моему лбу. Беспокоился. А мне хотелось завернуться в тонкую шелковую простынь, как в кокон, и уснуть. А наутро просто забыть.

— Да, все хорошо, — вместо этого произнесла я, не хотелось, чтобы он переживал.

— Ну и напугала ты меня, Ритка… У меня не такой большой опыт по части девственниц, — облегченно вздохнул и произнес совсем не то, что я хотела бы услышать и не то, что он должен был сказать.

— Кость, хотела тебя предупредить, — нерешительно замерла возле него, когда мы вошли в комнату. — С Котей у вас ничего не выйдет, в смысле, выйдет, но из этого ничего хорошего не выйдет, — сумбурно попыталась объяснить я, а Костя вместо того, чтобы мне помочь, смотрел на меня, усмехаясь.

— Рит, ты оратор от бога.

— Очень смешно, не притворяйся, что ты не понял, что я имела в виду, — немного рассердилась я. Зря он дурачка включает, я-то знаю его достаточно. Кем-кем, а дураком Костю нельзя назвать.

— Конечно понял. С Котей я связываться не собирался. Я вроде как примерный семьянин, — подмигнул мне этот юморист.

— Кстати, все не решалась спросить… — замялась я. — Как твоя девушка относится к нашему фиктивному браку? Может, мне с ней встретиться и объяснить все? — По выражению лица Кости, я поняла, что сморозила глупость. Он даже улыбаться перестал, и лицо вмиг превратилось в холодную маску.

— Не хочу тебя обидеть, — процедил сквозь зубы, — но ты дура или притворяешься?

От неожиданности я замерла, а потом взорвалась от негодования.

— Я — дура?

— Ты, ты… — закивал Костя. — Ну на секунду представь… Если бы твой парень женился на другой, пусть и фиктивно, как бы ты отреагировала?

— Ну… как минимум, не обрадовалась.

— Правильно. Если бы у меня была любимая девушка, я бы никогда так с ней не поступил.

Я ничего не ответила, резко развернулась, схватила необходимые вещи и отправилась в ванную переодеваться. Почему-то его ответ вмиг вывел меня из себя.

Вниз мы спустились хмурые и недовольные. От Кати, загорающей на шезлонге в купальнике, который больше открывал, чем прикрывал, это, разумеется, не укрылось. Из-за очков-авиаторов ее глаза не были видны, но не надо быть гадалкой, чтобы понять, что в них промелькнул лукавый огонек. И началась, как говорила в одном фильме главная героиня, песенка с припевом. Вокруг Кости девушка плющом вилась, так и обвивала его несчастного — умело и настойчиво. Видимо, для Коти такие ритуальные танцы были не впервой. Опыт у нее имелся — факт. Я бросила Костю на растерзание соблазнительницы и отправилась плавать. Вода действительно оказалась отличная, в жаркий летний день окунуться в прохладную воду — действительно наслаждение. Я легла на спину и смотрела в голубое небо с проплывающими мимо облаками. Мысли, как и небесные барашки, лениво текли, не задерживаясь в голове ни на секунду.

— Дорогая, не дуйся! — раздался неожиданный всплеск, и возле меня появилась хитрая физиономия Кости — он спасался бегством от прелестной Екатерины Петровны.

— А я и не дуюсь, — протянула я, прикрыв глаза.

— Рит, Рита… — позвал меня каким-то странным голосом он.

Я распахнула глаза и посмотрела на него.

— Что?

Он отвел взгляд.

— Я… — замолчал. — Кир… очень любил тебя, — и, не дожидаясь моей реакции, нырнул и поплыл под водой.

Подумать о словах Кости я не успела, на дорожке, ведущей к бассейну, показался хозяин дома — Радомирский. Котя мгновенно кинулась ему на шею.

— Папулечка, привет, — звонко чмокнула в щеку.

Петр Игнатьевич строго посмотрел на нее.

— Ты же обещала приехать на следующей неделе.

— Сюрприз, — развела руками.

— То есть в университет ходить не надо? — с какой-то особенной нежностью спросил, скорее утвердительно, чем вопросительно мужчина.

Дочь он любил — это было видно не вооруженным взглядом.

— Пап, не начинай, — тоном первоклашки пропищала Котя.

— Ладно, я всегда тебе рад, ты же знаешь, — обнял ее.

Костя вылез из бассейна и подошел к отцу и дочери.

— Здравствуйте, Петр Игнатьевич, мы воспользовались вашим приглашением, — вытерев волосы полотенцем, протянул руку мужчине для рукопожатия.

— О, гости дорогие! Рад, очень рад. Остальная честная компания будет позже, — усмехнулся, отвечая на рукопожатие. — Риточка, здравствуй! — заметив меня, помахал мне рукой.

— Здравствуйте.

— Вы уже успели познакомиться с Котей, моей дочерью? — вежливо поинтересовался хозяин дома.