— Хорошо. Приступайте. Я предлагаю вам преобразиться в виконтессу лю Дюк, старшую дочь виконта лю Дюк. Она сейчас отдыхает на водах, у нее сильное магическое истощение и, боюсь, что в столице мы не увидим ее еще очень долго. Ее портрет я вам дам, виконту сообщу, что виконтесса изъявила желание помочь, много ему знать незачем. Постарайтесь ни с кем не общаться, кроме моего клиента, хотя в обществе девушка особо не светилась, обширных знакомств не имеет — папенька у них домашний тиран и держит дочек в черном теле.

— Хорошо, я домой. Давайте портрет. Как ее зовут?

— Как и вас, Диана.

— Символично.

— Именно поэтому я о ней и вспомнил.

Деми дал мне небольшой портрет, я подхватила его и вернулась домой.

***

Дома я привела себя в порядок и стала ждать графа. Вот оно! Прошло всего три дня с нашего знакомства, а я его уже жду. Что же будет через месяц? Ле Мор пришел к шести вечера.

Когда Хантер доложил мне о нем, я оглядела себя в зеркало, и возникло непреодолимое желание улучшить свою внешность. Но, но, Диана! Не сметь! Мне надо избавиться от него, а не привлечь. Хотя наш разговор накануне взволновал меня: Вернер был красив, Вернер был притягателен. Но я не хочу выходить за него замуж, а уж отдавать Источник — тем более. Показав язык своему отражению, я пошла в гостиную, встречать графа.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, — преувеличенно вежливо начала я разговор. — Присаживайтесь, пожалуйста. Вам удобно? Что вы желаете? Бренди? Вина? Какие закуски предпочитаете? Спинка кресла достаточно мягка для вас? Не желаете ли прилечь на кушетке? Я могу вам взбить пару подушек. Свет не слепит вам глаза? Что я могу еще сделать для вашего удобства?

Ле Мор с удовольствием прослушал мой монолог, весело улыбнулся, обнажив белые зубы.

— Вы язва. Я уже говорил вам?

Я обиженно поджала губы:

— Вы говорили — змея, ваша светлость, а про язву вы не говорили.

— Ничего. У нас, надеюсь, сегодня, будет достаточно времени для общения, еще услышите. А пить я буду бренди, вы угадали.

Я сделала Хантеру заказ. Вернер опять сидел в моем любимом кресле, мне пришлось сесть на кушетку.

В гостиной повисла тишина. Мы сидели и смотрели друг на друга. Дворецкий вкатил сервировочный столик с напитками и закусками, налил и подал Вернеру бокал с бренди, ушел, аккуратно прикрыв за собой двери.

Граф пил свой бренди и изучающее меня разглядывал.

Я посмотрела на него с минуту, а потом демонстративно принялась разглядывать потолок. Он усмехнулся.

— Вы презабавнейшая особа, Диана. Я начинаю понимать Хельмута и, даже допускаю, что он любил вас безмерно. Но не настолько, чтобы передать вам свой Источник. Признавайтесь, как это произошло? Чем вы его околдовали?

— Господин ле Мор, мы знакомы с вами всего ничего, и, увы, за это время ничего, кроме оскорблений в свой адрес, я от вас не слышала. Мне кажется, чтобы получить доверительные и уважительные отношения, самому надо научиться доверять и уважать собеседника.

— Что ж, это разумно. Согласен, мои попытки были, скажем так, пробой пера. Предлагаю начать наше знакомство с чистого листа. Здравствуйте, милая невестка. Разрешите вам выразить глубочайшее уважение и заверить в самых искренних чувствах.

— Уже лучше. К сожалению, не могу ответить вам тем же, граф ле Мор. Мой покойный супруг, ваш брат, которого я безмерно любила, завещал мне остерегаться вас и не вступать с вами в любого рода отношения.

— Прямо так уж и завещал? Отчего умер Хельмут? Просветите безутешного брата.

— Какая-то непонятная болезнь. Он поехал на охоту, а вернувшись с нее, сразу слег. Мы обращались к разным врачам. Но, увы! Причем, у него были временные облегчения, а потом болезнь накатывала с еще большей силой.

— Мне странно это слышать. И что же, ни один врач не поставил диагноз?

— Почему же? Поставили. Вы можете написать доктору Морвею. Если мне не верите, пускай он подробно вам все объяснит.

— А вам самой не кажется странным ход событий? Вот смотрите: вы поженились, не прошло и полугода, а вы уже вдова, и перед смертью Хельмут вам отдает семейную ценность — наш родовой Источник? Зачем? Я согласен, что вел не совсем праведный образ жизни, в свое время я поругался с отцом и ушел из дома, но, насколько я знаю, отец меня ни наследства, ни Источника не лишал.

— Ваш отец умер от горя, после того, как вы исчезли.

— Да что вы? И откуда такие сведения?

— Хельмут сказал.

— Хельмут?

Ле Мор вскочил и забегал по моей гостиной. Сначала я вертела головой, пытаясь следовать за ним взглядом. А потом плюнула, подошла к сервировочному столику и взяла бокал с красным вином, встав к бегуну спиной. И вот стою я, пью вино и, вдруг, чувствую, что на мои плечи опускаются руки графа и разворачивают меня к себе.

— Диана, я не знаю, как вам это доказать, но это полнейшая чушь. Да, у нас с отцом был прощальный разговор, но простились мы с ним скорее холодно и безразлично, чем на накале страстей. Я, после этого разговора, еще два дня был в городе. Отец был жив. Странно было бы, если бы он начал переживать, спустя трое суток.