Я осторожно высвободилась из объятий графа.

— Вам не кажется, что все это…, если вы, конечно, говорите правду, — поправилась я, — м-м-м-м-м… все это, как-то странно и непонятно.

— Да уж, мне придется разобраться с этим, Диана. Мне сильно нужен Источник, верните, пожалуйста.

— Вернер, мне тоже нужен Источник. Вы же знаете, что если два Источника сливаются, то остается один, только более сильный. Я даже не могу сказать, чей Источник на момент слияния был сильнее — вашего или нашего рода. Тогда, когда Хельмут был при смерти и настоял на том, чтобы мы слились, мне было не до проверок. Все случилось буквально за день до его смерти.

— Зачем вам Источник? Вы же женщина. Выйдете еще замуж и заставите еще кого-нибудь соединиться с вами.

Я начинала закипать. Ах, так! Начал за здравие, а скатился опять к хамству.

— И что это было? — заморозив голос до предела, сказала я. — Вы не умеете быть любезным достаточно долгое время. А поэтому, я попрошу вас удалиться. Разговор окончен.

Вернер схватил меня за талию и крепко притянул к себе, бокал с вином так и остался в моей руке. Что ж, ситуация повторяется. Только я подняла руку с вином наверх, намереваясь вылить его на голову ле Мор, как он перехватил ее и, отшвырнув бокал в сторону, впился в мой рот.

О-у-у-у. Его руки, не отпуская меня от себя далеко, шарили по моему телу. Что он там ищет? Я начала звереть. Этот поцелуй не был приятным, это было скорее затыканием рта. Я приоткрыла рот, и когда его язык скользнул в него, я просто укусила. Не сильно, чего он так заорал— то? Мы разбежались в разные стороны.

— Стойте, где стоите, граф. Вам не кажется, что наш разговор не приведет ни к чему хорошему?

Он опять смеялся. Ну, что ты будешь делать? Этот веселый хохотун начинал мне действовать на нервы, а я люблю свои нервы и никому не позволю над ними измываться.

— Все, все, все. Успокоились. — Граф опять бухнулся в кресло и спокойно стал пить свой чертов бренди. — Хорошо, Диана, я женюсь на вас, раз вы так ставите вопрос. Только месяц — это долго, видите, как я горю. Предлагаю сократить время ухаживаний, скажем, до недели.

— Вы припадками не страдаете, ваше сиятельство? Провалами памяти? И с логикой у вас как? Я не собираюсь замуж. Ни за вас, ни еще за кого бы то ни было.

— А придется, Диана. Я пересмотрел договор между нашими семьями, советую и вам взглянуть на свой экземпляр. Если вы откажете мне, то существует система отступных по желанию обманутой стороны. В договоре четко прописано, что объединяются двое старших отпрысков рода. О младших там нет ни слова.

— Но вас же не было, а, следовательно, я выполнила…

Он меня перебил:

— Хельмут даже с моим исчезновением не стал старшим сыном графа ле Мор. А теперь, когда я здесь и заявляю свои права, а я их заявляю, и подавно. Или вы становитесь моей женой в недельный срок, или я заберу ВАШ Источник в качестве компенсации. Зачем вы пошли за него замуж?

— Но мне сказали, что в ваше отсутствие Хельмут становится главой рода.

— Главой может быть и да, но старшим отпрыском— никогда, по сути. Кто вам такое присоветовал? Вас обманули.

— Хельмут приехал к отцу, и договаривались они между собой.

— А вы, светлая головка, — он окинул меня насмешливым взором, — даже, наверно, не потрудились изучить договор?

Я опустила голову. Крыть было нечем. Я в глаза этого договора не видела, всем занимался папенька.

«Надо что-то делать, надо что-то делать», — билось где-то у меня в голове. Я судорожно вздохнула, ногтями впилась в ладони. Все, Диана, соберись! Выторговывай хотя бы время. А там, что-то придумается.

— Вернер, — умоляюще сказала я. — Дайте мне месяц.

— Зачем?

— Ну, — я замялась. — Платье там, гости, все надо приготовить. Я хочу, чтобы свадьба была пристойной.

— С Хельмутом у вас было только венчание в храме и скромный фуршет для родных. Чем наша свадьба отличается? У меня нет желания возвращаться в Лидию. Мы будем жить здесь, в Аккаре. Прощаться вам ни с кем не придется. Значит, лишнее время не нужно. Неделя — прекрасный срок.

— Нам надо время ближе познакомиться.

— Я обещаю, что как только мы поженимся, вы узнаете меня очень близко, очень. — Он со значением посмотрел на меня.

— Я прошу вас. Три недели, Вернер.

— Нет.

— Хорошо. Если я взбрыкну, и мы подадим на разбирательство с завещанием в суд, пройдет гораздо больше времени, чем месяц.

Ле Мор задумался.

— Не думаю, что месяц. Недели две. Контракт составлен по всем правилам. Там вопросов не будет. Я бы мог согласиться на две недели, но с одним условием…

Он выжидательно посмотрел на меня. Ура! Две недели — уже что-то. Отстоять хотя бы две недели. Я улыбнулась, как можно чарующе.