— Ничего, если это взаимно, — кивнул я. — Продолжайте. Что вы об этом думаете?

— Думаю, что пустой номер, — вздохнул он. — Во-первых, для такого требуется особое духовное состояние — не вполне святость, конечно, но что-то вроде санглатского фанатизма. А во-вторых, верные клораситы попросту откажутся воевать против «своих».

— Даже так… — присвистнул я. — А если речь идёт о религиозной магии, но другой? Некромантии?

— Я знал, что вы заговорите об этом, Геневис, — рассмеялся Сенастьяр. — До меня ещё раньше доходили слухи о вашей любви к этому… необычному инструменту. Знаете, некромантию обычно не практикуют широко — даже мы как-то избежали опытов с этим видом.

— Что ж, всё бывает в первый раз, — рассудил я. — Как вы считаете — может это стать оружием против Санглата?

— Сложно сказать, — пожал плечами Сенастьяр. — Светлый Шард ослабляет обычную магию, а эта…

— В том и дело! — настаивал я. — Богиня Смерти и Клорас — не враги друг другу, что бы не думали санглатцы или другие фанатики! Они не враждуют!

— Но враждуем мы с Санглатом, — резонно возразил Сенастьяр. — А если Клорас ему потворствует — он защитит их от любого противодействия.

— Звучит так, как будто сопротивляться бесполезно, — фыркнул я. — Всесильное божество всё равно поддержит своих любимчиков.

— Я такого не говорил, — покачал головой Сенастьяр. — И я, и вы используем все доступные средства. Есть возможность задействовать некромантию, удивить фанатиков? Задействуйте.

Мы сменили разговор; Сенастьяр называл мне конкретные роды войск на вооружении у Санглата, конкретные светлые заклинания — и мы вместе думали, что им противопоставить. На этих моментах в разговор вступали и другие собеседники, в прочее время предпочитавшие молчать.

— Ваши магические существа… — постепенно начал приближаться к цели ильфатский король. — Я расспросил вашего посланника о них. Меня… впечатлили ваши деяния.

— В целом, — я покосился на Колтри, — думаю, ничего такого, чего вы бы не могли воспроизвести.

— Скорее всего, — согласился Сенастьяр, — но тут играет роль не магическое мастерство, а смелость решиться на такое. И этот изящный ход с освобождением из рабства… Если это можно назвать… освобождением.

— Это скорее наша общая с ними заинтересованность друг в друге, — я приподнял бровь.

— У меня… — Сенастьяр сделал глубокий вдох, и Тилль незаметно пнул меня по лодыжке — мол, сейчас начнётся главное. — У меня есть пара идей по поводу этих существ. Но у меня нет своих добровольцев, а заставлять кого-то силой не хочется.

— И вы хотите, чтобы я передал вам несколько? — я понял, куда всё идёт.

— По десять штук от каждого вида было бы достаточно, — кивнул Сенастьяр. — У меня и моих магов есть мысли, как сделать их менее уязвимыми для санглатского оккультизма. Но должен предупредить — магические опыты есть штука опасная, Геневис.

— Иными словами, — заключил я, — вы предлагаете отправить меня несколько десятков моих людей вам в качестве расходного материала.

— Не людей, дорогой Геневис, — улыбнулся Сентастьяр приятной улыбкой прожжённого интригана. — Будь они людьми — были бы для меня бесполезны.

Я помолчал. Отправлять своих на смерть вот просто так — не хотелось. Эти люди мне доверились, считали своим лидером. Вести их в бой — одно. Отправлять на заклание в лаборатории — другое.

Самой большой загвоздкой тут было то, что едва ли эта жертва являлась такой необходимой. Разумеется, Сенастьяр мог только приказать — и получить хоть тысячу существ любого вида. Зачем нужны именно добровольцы, если речь идёт не о службе, а об опытах над ними?

Просто… очевидно, он решил, что так удобнее и выгоднее. Зачем тратить свои ресурсы — своих подданных — когда можно попросить у соседа? Если я откажу — он возьмёт из своих. Но фокус в том, что отказать мне уже было неудобно — после его дара, артефакта, что висел на зеркале.

— Думаете? — заметил он моё замешательство.

— С одной стороны, уважаемый Сенастьяр, я понимаю, почему ваша просьба обоснована, — осторожно начал я. — С другой — мне не хочется посылать своих людей на смерть… вот просто так.

— Война — это всегда смерть, — пожал плечами Сенастьяр. — Различие только одно: принесла эта смерть пользу нам, королям, и вверенным нам королевствам — или же была напрасной.

Я тяжело вздохнул. Крыть было нечем.

То есть — да, я могу сейчас отказать, и, наверное, Сенастьяр ничего не потеряет, проводя эксперименты на своих. А вот я — потеряю. Возможность составить наиболее выгодный союз.

С другой стороны, вот так слепо выполнять первое же его требование… Я поглядел на Тилля, затем перевёл взгляд на Колтри, и, наконец, снова вернулся к Сенсатьяру.