Мужчина выволок меня на улицу и захлопнул перед моим лицом дверь.

— Вы поверите мне, когда будет уже слишком поздно, слышите?! — избивала я дверь. — Они-аморалы! Ублюдки! Убийцы! Я посажу этих подонков, слышите?! Посажу!

Устав кричать, я уткнула лбом в дверь и слабо ударила ладонью.

— Ненавижу… Сволочи…

Теперь я окончательно запуталась: или отец Рыбина покрывает его, или попросту не верит, что его «ангелок» способен на нечто большее, чем мелкая пакость. Он не хочет слышать, но и не грозит растерзанием. В противном случае, меня могли заткнуть одним лишь намеком на детский дом, но он не угрожал мне. Михаил действительно был растерян и полон неверия. Впрочем, это никак его не оправдывало. Какой смысл быть «законом», если при каждом крике о помощи, он затыкает свои уши плотной ватой?

Стряхнув с носа капли слез, я обернулась, но не смогла сделать шаг, даже вздохнуть — в нескольких сантиметрах от меня стоял Рыбин младший. Он был за моей спиной все это время. Я поняла это, по крайне недовольному выражению лица и устрашающему взгляду.

Скривившись в губах, он стал разминать кулаки, отчего костяшки захрустели.

Его глаза блеснули сумасшествием.

— Ублюдки, говоришь? — прошипел он.

Сидя в кабинете русского и литературы, я нервно грызла концы собственных волос и, мечтала о звонке, но урок, как на зло, все не начинался.

— И на кой ты вообще туда поперлась? — спросила Нина, наблюдая за моими дрожащими ресницами. — Тебе проблем с Кукушкиной мало? Зачем совать свой нос в логово, заочно зная, что он будут откушен?

— Не знаю, ясно? Я не знаю.

Встретившись с Рыбиным, я не так и не нашла «достойного» ответа, а лишь юркнула со двора и поспешила в школу. Что я могла сказать ему? Нет. Что я могла сказать психопату, который так и ждет пока я облажаюсь? — я не знала. Но, одно я знала точно — приговор подписан собственноручно. И теперь мне приходиться только ждать, когда братская кара настигнет меня.

— Когда же начнется этот гребанный урок? — сквозь зубы процедила я, не прекращая смотреть на вход в класс.

— Его не будет, — ответила Нина. — Ты что не слышала? Его отменили. Жанна повезла своих сыновей на комиссию. Так что, сегодня кайфуем.

Меня будто бы ударило током. Я даже не заметила, что Семен отсутствовал в классе. Впрочем, Жанна Анатольевна тоже не могла задерживаться, а значит, Нина говорила правду, которая пришлась мне по вкусу.

На лбу выскочил холодный пот.

— Замечательно, — выдохнула я, облокотившись на спинку стула. — Просто обалденно.

Одноклассники словно сошли с ума: кто-то скакал по партам, кто-то катался на стуле, кто-то разрисовывал тетради и учебники. Галдешь стоял невыносимый. Это раздражало еще больше.

— Да не переживай ты так, — успокаивала подруга. — Рыбина все-равно нет. А после школы я провожу тебя. Все будет хорошо, хорошо?

И пусть Нина была смелой девочкой, но против братства она была бессильна. Единственный человек, которой мог помочь мне уехал проходить непонятную комиссию.

И какой черт меня дернул припереться к Рыбину именно сегодня?

Неведомый страх кружил голову.

— Мне нужно выйти, — сообщила я и вышла из класса.

В школьном туалете, под струей прохладной воды, я остудила шею и лицо. Я дала себе время, чтобы собраться с мыслями. Нина была права, Рыбин не явился на урок, а значит, я могла не беспокоиться. В конце концов, в школе полно людей, меня окружают мои одноклассники, и пусть это не самые адекватные люди, но все же. Братство «V» не начнет травить меня прилюдно. Как хищные падальщики, они выждут подходящий момент, а моя задача: не допустить этого момента.

Спокойно, Злата. Нужно всего лишь пережить этот день, а вечером приедет Семен, и ты снова будешь в безопасности.

Поправив форму, я направилась в класс. Подойдя к двери, я заметила, что голоса одноклассников поутихли и подумала, что всему виной разгневанный директор, который решил приструнить хулиганье.

Войдя в кабинет, первым делом меня встретили перепуганные глаза Нины, а потом и короткие аплодисменты.

— А вот и наша Цветкова. Почему опаздываем на урок?

Рыбин сидел на учительском месте, закинув ноги на стол. Куски грязи падали на школьный журнал. Довольная ухмылка исказила его лицо. Серое веко дергалось. Стуча подушечками пальцев, он предвкушал интереснейший из уроков.

Я оторопела, а все ждали моего ответа, который исчерпался сам по себе.

— Ну что же ты стоишь? Присаживайся, — сказал Рыбин, проведя ладонью по воздуху.

Я незамедлительно послушалась.

— Ну что, запишем тему урока? — предложил Вася, и класс захихикал. Подойдя к доске и, взяв в руки мел, он стал вырисовывать громадные буквы:

СВОЛОЧИ. УБЛЮДКИ. ОТМОРОЗКИ.

Класс расхохотался, а мои внутренности съёжились. Данная тема не сулила мне ничего хорошего.

— Кто-нибудь знает, кто такие отморозки? Ублюдки? Встречались ли вы с ними в повседневной жизни? — спрашивал Рыбин, деловито нарезая круги. — Убийцы, они тоже среди нас. Есть ли те, кто подозревает кого-то в этом?