Алфавит грешника. Часть 2. Было Не было Могло
вернуться

Лузгин Владимир
Шрифт:

«Господь меня вёл сквозь пустыни…»

1

Господь меня вёл сквозь пустыни,Болота, заводи, леса,Являя знаками простымиЗнамения и чудеса.

2

Я видел в карстовых глубинах,Научным мненьям вопреки,Погибших в муках исполиновОбугленные костяки,Зачатых женщинами в бракеОт падших ангелов, от тех,Кто жить привык в грязи и мракеЛюдских пороков и утех.Куражась в дерзостном запале,Они под шёпот сатаныОт Вседержителя отпали,За что и были казнены.Загнав отступников в пещеры,Он в очистительный четвергВо благо верности и верыИх всесожжению подверг,Чтоб слугам божим поученьемСлужил пример ужасный сей:Не будет никому прощенья,Каких бы ни были кровей.

3

Я видел горное ущельеС как будто бы цельнолитой,С промёрзшею до дна купельюС почти хрустальной чистотой.В ней из досок окаменелыхДерев неведомых – ковчегСтоит внутри под гладью белой,Как праведности оберег,Как память о спасенье Ноя,Когда в пучине бурных водИсчез, безумствуя и воя,Дотоле избранный народ.Забыв о заповедях божих,Обряды выродив в волхство,Он проклят был и уничтоженВплоть до названия его.Чтоб всякий знал: пред грозной дланью,Вершащей справедливый суд,Поповы выдумки и знаньяОт наказанья не спасут.

4

Я видел холм, людьми забытый,Равнину плоскую пред ним,Где объяснял мне смысл событийОгненноликий серафим.Перстом горящим, словно стилом,Чертил слова он в облакахО Сроках, Таинствах и Силах,О вечной жизни и смертях.Строка к строке, сплетясь как змеи,Единым текстом письменаВисели в небе, пламенея,Сколь ни была бы ночь темна.Они пылали до рассвета,Переложением судеб,По воле нового завета,Его неразрушимых скреп.Чтоб помнить, избранных из званых,Как Моисей или Енох,В тиши небес обетованных,Определяет только бог.

5

А я обычным человеком,Каков и есть, лежал, дрожа,Поникнув головою пегойУ рокового рубежа.Листая в памяти страницыСвоих деяний – день за днём,Ища, чем можно обелитьсяВ пути запутанном моём.Не зная, как всё обернётся,Ловя обрывки странных фразИз уст в халатах инородцев,Мной озадаченных сейчас.Продрогнув под простынкой голой,Ещё не зная, что к женеУже прислушался НиколаВ её молитве обо мне,Пока, полученное налом,Врачи делили не спеша,И, не держа мочи и кала,Я отходил от АКаШа.

«Горе, что чернее солнца…»

Горе, что чернее солнцаВ час затемнения луной,Без единого оконцаОпустилось надо мной.И не свалишь всё на случай,На судьбы слепой огрех,Видно, просто невезучийИли это – как у всех.

«Горит полярное сиянье…»

Горит полярное сиянье,Фосфоресцируя снега:Со стужей в противостояньеСдалась недельная пурга.Вновь пыл охоты рвёт и мечет,Хотя, лишь выйду на крыльцо,Куржак обхватывает плечиИ даже целится в лицо.Зато со мною снега шёпот,Спокойных мыслей ровный лёт.И песня в собственных синкопах,Что человек себе поёт.А все грехи, и лихолетство –Ничто пред снежной тишиной,Когда покой уносит в детство,Где чист был сердцем и душой.И мне яснее с каждым шагом:Дойду, добуду, донесу,Сколь не опасен склон оврагаИ наледь гиблая внизу.Не зря же, лазерною граньюЧертя речушек берега,Горит полярное сиянье,Фосфоресцируя снега.

«Город этот не мой и страна не моя…»

Город этот не мой и страна не моя,И планета, похоже, чужая,Если царствуют в них гигабайты вранья,Беспринципность и злоба без края.Вообще для меня есть ли жизни удел?Может там высоко за семью облаками,От рожденья о чём и помыслить не смел,А тем более тронуть руками?Но рычит надо мною чиновная рать,И смеётся народа властитель,Что стою перед ними, как пойманный тать,Думавший что – отец и учитель.

«Горнолыжница. Горнолыжница…»

Горнолыжница. Горнолыжница.То ли видится, то ли слышится.С перепою иль из мечтыРядом, около – снова ты.Вся как белая, как на белом.Голубые глаза, как край.Застываю оторопело.Здравствуй, милая, и прощай.Эти склоны – твое убежище,Где весенний снег чист и свеж ещё.А ты властная госпожа,Незнакомых гостей встречая,Поишь, мучая и стужаГорным воздухом вместо чая.Замечательная негодница,Не ботаница и не модница.Несравненная. И умелаВсё ты вовремя – невзначай.Застываю оторопело.Здравствуй, милая, и прощай.Чтоб над снежною тканью зыбкоюОдарить как тогда улыбкою.Мне с тобою позор не страшен,Мне беда с тобой – не беда,Если сладкие встречи нашиВ память врезались навсегда.Ты – единственная. Ты – одна.Кто была для меня нужна.Помни это, покуда дышится.Горнолыжница. Горнолыжница.

«Горько, горестно – не скажи!..»

Горько, горестно – не скажи!И забыться бы, да не в силе,Чтоб как в детстве нас от обид и лжиЗвери сказочные уносили.Больно, боязно – невтерпёж!Но задумайся – всё по делу,Грёзы юности не вернёшь,Если молодость пролетела.Ай, как холодно! Холодна слеза!Стала кровь темна и тягуча.И закрыла навеки от нас небесаКрепче камня могильного туча.