— А это что ещё за тварь? — с досадой цокнул языком Сверчок.

— Это не тварь, — ответил Булавин, раздвигая нависшие на их пути пурпурные ветви похожего на шелковицу дерева.

Глазам людей открылась огромная поляна. Её наличие объяснилось лишь тем, что деревья не могли захватить устилающий её гладкий, светло-фиолетовый металл. Впрочем, по краям посадочное поле было частично занесено перегноем, на котором уже начал расти какой-то кустарник. Наверное, через пару веков живучие джунгли проглотят и эту непокорную металлическую поляну, но пока что обслуживающие посадочное поле техники успешно боролись с их экспансией. На стартовой площадке стояли два гигантских транспортных корабля, похожих на баллоны дирижаблей, которые доставляли на Лосманос зрителей, а третий на гравитационных двигателях медленно уходил в небо.

Вокруг посадочного поля на приличном расстоянии друг от друга торчало несколько десятков столбов, вершины которых были украшены тускло светящимися треугольными кристаллами.

— Где ваш корабль? — нетерпеливо спросил Булавин, внимательно осматривая посадочную площадку.

— Там! — Тала указала рукой на один из транспортников.

Приглядевшись, Молот увидел притулившийся в его тени крохотный по сравнению с гигантским соседом кораблик. На деле он был размером не меньше земного пассажирского самолета, но имел более широкую форму и щеголял полным отсутствием крыльев.

— Вокруг посадочного поля — инфразвуковой барьер, — предупредила принцесса.

— А внутри наверняка засада, — мрачно провещал Сверчок.

Булавин нахмурился и нервно побарабанил пальцами по поясу.

— Инфразвуковой барьер… — задумчиво повторил он. — Значит, мы даже не сможем подойти к полю.

— Нужно как-то отключить его, — подала голос Руся.

— Или прорвать, — заметил Медведь.

— Неужели местные обитатели никогда не пытались напасть на посадочное поле? — повернувшись к Тале, спросил Булавин.

— Их отпугивает барьер, — пожала плечами принцесса. — Приблизившись, они ощущают беспокойство, которое заставляет их повернуть назад.

— Значит, нужно сделать так, чтобы твари забыли о беспокойстве, — заключил Молот.

— Как это? — изящно изогнула другой одну бровь Тала.

— Какой самый первичный инстинкт любого живого существа? — вместо ответа спросил полковник.

— Размножения? — ляпнул Медведь.

— Да нет же, — поморщился Булавин. — Это инстинкт выживания. Зверь чувствует опасность и не подходит к посадочному полю. Но если хорошенько разозлить его, да еще и ранить, боль и ярость могут притупить этот инстинкт, и он рванет напролом.

— Но это опасно! — охнула Тала.

— А у вас есть другая идея?

— Вообще-то, да! — воскликнула принцесса.

Люди удивленно переглянулись.

— Мы слушаем, — поторопил её Булавин.

Тала махнула рукой в сторону росшего неподалеку от посадочной площадки дерева. Оно походило на высоченную пальму обхватом эдак с метр. Темно-синий ствол состоял из небольших ромбовидных сегментов, а на верхушке дерева торчал пучок перистых голубых листьев.

— Срубите его, и оно упадет приямком на один из столбов.

— Во-первых, шум привлечёт внимание охраны, во-вторых, мы не сможем приблизиться к нему из-за барьера, он будет действовать на нас так же, как на хищников.

— Охрана и так знает о том, что мы идем! — раздраженно откликнулась Тала. — А барьер… придется потерпеть. Вы же не собираетесь его пересекать! В полную мощность он действует только на краю посадочного поля.

Булавин мгновение подумал.

— Во всяком случае, нам не придется еще раз связываться с местной фауной, — задумчиво пробормотал он и, тряхнув головой, решительно добавил: — Так и сделаем. Руся, дай мне свой… меч.

Золотова покорно протянула командиру свою «пилу».

— Останешься с принцессой здесь, — Молот посмотрел на Руслану. — Сверчок, Пилюля, вы тоже, ваше оружие все равно не подходит для этой задачи.

Золотова, Столяров и Скоробейников переглянулись и нехотя кивнули. Булавин повернулся к Медведю.

— Идем.

И они, не оглядываясь, побежали к выбранному дереву. В метре от «пальмы» начало ощущаться действие звукового барьера. Частота его колебаний была слишком низкой для того, чтобы человеческий слух мог их уловить, но Булавин ощутил растущее в груди беспокойство. Будь полковник зверем, он бы тут же повернул назад, но стальная воля позволила Булавину двигаться дальше. Рядом, сжав зубы, бежал Медведь.

Чем ближе они подбирались к границе посадочного поля, тем сильнее становилось давление. Молот ощутил, как ладони и спина покрываются липким потом, а сердце испуганно колотится в груди, как попавшая в силки куропатка. Но он знал, что этот страх был не его. Выворачивавший душу ужас, от которого дрожали ноги, а к горлу поднимался комок тошноты, был внушён ему предательскими колебаниями звукового барьера. И осознание этого факта помогало военным двигаться дальше, в то время как мозг кричал им: опасность! Бегите! Спасайтесь, кто может!