— Больше не допускай, чтобы меня беспокоили по таким вопросам, — хрипло дыша, произнес глава.

— Да, господин. — В такие минуты лицо Горидаса всегда было непроницаемо, чтобы добиться нынешнего положения, ему пришлось многому научиться.

Сарманель задумчиво пошевелил пальцами, обхватывая чуть сильнее верхушку трости, которую венчал ограненный звездный камень — мутный в дневных лучах, но сверкающий при луне своими собственными созвездиями, заключенными в его оболочке.

— Сколько ты служишь мне, Горидас?

— Не знаю, господин. Я не считаю.

— Меня прельщает твое благородство, мальчик, в отличие от остальных, ты всегда знаешь верный ответ. — Сарманель не мигая смотрел на своего советника. — Пятнадцать лет — срок, заслуживающий награду.

Волосы главы давно поседели, щеки обвисли, лицо выражало вечное недовольство — не озлобленность, а ожидание неприятностей, будто каждый раз, поднимаясь с постели, старик предвкушал дурную весть.

Советник молчаливо слушал.

— Раз ты сирота, может, мне дать тебе семью? — спросил глава, лукаво глядя на подчиненного. — Подкрепить чем-то серьезным твою верность. Что ты об этом думаешь, Горидас?

— К чему вы ведете, господин? — Самообладанию мужчины оставалось лишь позавидовать, сцепив руки за спиной, он неподвижно стоял, как солдат, несущий службу.

Глава тихо засмеялся, издавая скрипящий, как старые матрасные пружины, звук.

— Зачастую женщины — расходный материал. Вот они есть, а вот их нет. Выдать замуж, продать, обменять, разницы нет, если присутствует выгода. Что ты думаешь об этом, Горидас? — Старик всегда произносил имя советника четко и тяжело, будто раз за разом надавливал на один и тот же рычаг.

— Не могу с вами не согласиться, — сказал советник, добавив: — Но иногда одаренных лучше оставлять при себе, и я говорю не только о магической силе.

Взгляд Сарманеля стал цепким, сверлящим и оценивающим.

— Она тебя восхищает? Или может, что-то произошло, пока ты жил в Холирале? — В голосе главы появились стальные нотки. — Меня поражает, как стремительно малышка из разменной монеты превратилась в козырь в рукаве, что даже мой верный слуга…

Сарманель неожиданно замолк, вновь преображаясь и возвращаясь к прежнему лукавому виду. Горидас смотрел в пол, не отвергая и не подтверждая слов господина.

— Так что тебя привлекает в ней? Мне любопытно. Говори, — властно потребовал глава.

Горидас поднял голову и, заглянув в серые бездушные глаза Сарманеля, сдержанно произнес:

— Стойкость. Меня удивляет ее стойкость.

— Хм, интересный ответ. Но я тебя понимаю, — оскалившись, сказал глава. — Молодость, как дорогое вино, необходимо испивать до дна.

За окном кабинета столица, погруженная в темноту позднего вечера, сверкала огнями. Хотя центральный район города отличался строгостью и показной аккуратностью: богатые особняки, ухоженные сады, широкие улицы, вывески редких заведений были неотличимы друг от друга, а освещение исключительно одного оттенка — светло-голубого, чуть менее яркого, чем цвет неба в безоблачный день.

Несмотря на годы Сарманель, занимался большинством дел рода самостоятельно, крепко держа власть в своих руках, кто-то бы даже сказал, что старик вцепился в нее мертвой хваткой, не желая уступать молодому поколению. Но так или иначе, возраст брал свое, и даже ежедневные приходы целителя с каждым месяцем помогали все меньше.

— Ты ведь знаешь, женщины Райалинов не выходят замуж без моего согласия. Собственность надо защищать, и я в свое время позаботился об этом, — тяжело заговорил глава. — Законы внутри нашего рода делают нас кем-то большим, чем группкой людей, связанных одной фамилией и кровью.

— Это очень предусмотрительно с вашей стороны, — все так же сдержанно отозвался Горидас.

— Знаю. На мое удивление, Горидас, лишь твоя лесть не вызывает во мне раздражения, — посмотрев в окно, ответил старик. — Я очень близко к желаемому, но перед тем как заплатить свою цену, хочу убедиться, что ничего не упускаю. Что ты думаешь об этом?

— Думаю, эта встреча внесет ясность. Если у вас есть сомнения, лучше их проверить. По моим личным наблюдениям, потеряв память, Конкордия стала смелее, возможно, давление семьи и обстоятельства смерти ее матери не давали раскрыться потенциалу, — чуть помедлив, изрек Горидас.

Сарманель Райален медленно кивнул, думая о своем. Трость тяжело опускалась на красный ковер, издавая глухой стук.

— Подготовь все к поездке в Холирал. Мы примем приглашение.

— Какое именно, господин? — все так же безропотно осведомился советник.

— Оба, — проскрипел Сарманель. — И от некроманта, и от академии. Лучше встретиться с ним за пределами столицы.

— Хорошо, я вас понял. Разрешите идти?

— Иди, — позволил глава, небрежно махнув рукой, но неожиданно добавил: — И еще, насчет твоей награды… Если эта девочка в самом деле настолько полезна, как мне кажется, то я отыщу способ и ее оставить, и получить свое. Нашему роду не помешает свежая кровь, взяв дочь Картуса в жены и приняв наше имя, ты получишь все, о чем можно желать.