Повезло, среагировал на автомате – не думая, схватил за брючину. Прибеги секундой позже, а там высота в несколько этажей…

В тот Сашин приезд показал ему Новосибирск, познакомил со всеми особенностями моей студенческой жизни. Даже одно дежурство на пару с ним отработали на кирпичном заводе. Проходя практику, я продолжал подрабатывать сторожем в столовой кирпичного завода. Тайком уезжал в Новосибирск, а ребята прикрывали мои отлучки. По правилам внутреннего распорядка, надо было находиться на территории базы.

Дежурил я в столовой на пару с дедком – Кириллом Фёдоровичем, на кирзаводе звали его дед Кирюха. Любил повторять: «Виталя, в жизни главное бабу, которая есть жена, хорошую найти. Остальное приложится». – «Ты-то нашёл?» – спрошу. «Отчасти да, – скажет, – отчасти поторопился, можно было ещё поискать. Моя-то генерал, а практичнее пониже званием брать. Генералы они слишком командиры большие! Слова поперёк не скажи. Ты, Виталя, лейтенанта бери, не ошибёшься!» – «Тогда лучше ефрейтора!» – «Беда, Виталя, в том, что ефрейторов среди женщин не водится! У них с лейтенантов начинается счёт! Родилась и, как минимум, лейтенант! А моя сразу в звании генерал-лейтенант появилась на свет!»

Что за генерал у деда Кирюхи – не видел, только мой напарник не очень страдал от генерал-супруги. За её генеральской спиной чувствовал себя вполне. Мы с ним договоримся, он по будням дежурит, я – в субботу-воскресенье за всю неделю отдуваюсь. Дед Кирюха тем временем на даче от своего генерала отдыхает. «Вот где я генерал, так на даче. Моя не любит в земле ковыряться, не генеральское это дело, а моя душа на земле поёт!»

Многие у нас в группе подрабатывали. Люда Новичкова по ночам пирожками на железнодорожном вокзале торговала. Так и пошла после института по торговой части. Женщина умная, хваткая, была директором ресторана в Новосибирске, потом уехала в США, свой ресторан в штатах открыла. А начинала с тех пирожков. Я с кирзавода утром еду, на вокзал зайду, Люда пирожком угостит, вместе первым автобусом едем в Мочище. У нас были тайные тропы, чтобы через вахту не идти. Приходим, все ещё спят, а мы будто и не уходили никуда. Казанцев тогда работал в молочном магазине сторожем и грузчиком. Тоже ездил на дежурства. Друг друга подстраховывали, и никто нас не застукал.

А вообще, мы не уважали тех, кто не работал. Считали их маменькиными сынками. Ты работаешь – значит, самостоятельный, у тебя свои деньги, ни от кого не зависишь. Я с первого курса начал подрабатывать.

Чем отличались соседи по комнате на первом курсе – все работали. Парни, с которыми в одной комнате жил, против нас школяров взрослые, после армии в институт поступили и учились на третьем курсе. Работали не от случая к случаю, постоянно. У Володи Сидоренко в торговом институте брат преподавал, в сфере обслуживания везде знакомые, помогал нам устраиваться. По его наводкам работали сторожами в самых разных торговых точках: магазины, столовые, кафе, рестораны. Как-то ужинаем, Володя мне:

– Молодой, ты у нас не медаль на шее, иди-ка уже копейку зарабатывай.

Я и сам просился, без стипендии тяжко жилось.

– Появилась вакансия, – Володя говорит, – на должность ночного директора столовой кирзавода. Тебя берут без конкурса.

Через пару дней я вступил в должность сторожа столовой кирпичного завода. Располагался он на краю города, это по дороге, что в аэропорта. Не близко, но место отличное. Сердобольные повара первым делом, как придёшь, кормили. Суп останется, щи, картошка, котлеты. Иной раз с собой в общежитие возьму, ребят обрадую. Сейчас думаешь, вот молодость – всю дорогу есть хотеть, в студенчестве никогда не отказывался, если предлагали что-то в себя забросить.

Володя Казанцев устроился сторожем в молочном магазине. Вообще была красота – молочный рядом с институтом. Володя, как ему понадобится на соревнования ехать, просил меня за него подежурить. Придёшь, продавцы угостят творогом, сметаной. С сочувствием к нам, студентам, женщины относились. В столовой кирзавода была тётя Клава, сын в армии служил. Та мне всегда что-нибудь вкусненького припасёт – пару-тройку пирожков, булочек или ватрушек.

– Как ты на моего Гену походишь, – скажет.

Сын в Гаджиево в морфлоте служил.

Иногда я в дежурство Казанцева приходил в молочный. Помогу молоко принять, он мне по начертательной геометрии поможет. В магазине кабинетик был, сядем в нём (это не общага с постоянны гвалтом, здесь никто не мешает), домашние задания делаем, задачи-примеры решаем. Потом завалимся спать, утром поднялись, институт рядом, дорогу перебежали. Удобно. Ночью машина молоко привезёт, примем его… Разгружали каким образом: наклонная плоскость (дощатый помост, оббитый оцинкованным железом), по ней крюками затаскивали ящики с молоком в стеклянных бутылках, а также фляги с молоком и сметаной.

В институте не приветствовалась наша подработка. У работодателей существовало правило: устраиваешься – принеси справку из института с разрешением совмещать работу с учёбой. Так было поставлено, чтобы работа не мешала учёбе. Доставили справки правдами и неправдами. Декан, Павел Николаевич Орлов, с неохотой выдавал, факультет серьёзный, предметы сложные. В советское время жёстко было: два экзамена завалил, вовремя не пересдал, выгоняли без разговоров. Понятия не было, как сейчас сплошь и рядом, за деньги сдавать. Во всяком случае – я такого не слышал ни разу. Паша-декан, считал, подработка во вред учёбе. Одно дело разгружать вагоны от случая к случаю, поработал день, получил деньги и свободен, другое – сторож, которому постоянно приходится отвлекаться от учёбы.