***

Батюшка считает, гибкости не хватало брату. Окончил Уральский политехнической институт, поехал в Минусинск на всесоюзную ударную комсомольскую стройку – энергетический комплекс. Сначала строил, потом работал инженером, конструктором. А когда в девяностых годах всё стало закрываться, решил, раз не нужен как инженер и конструктор, будет рабочим. И устроился кочегаром. Там и здоровье потерял.

– Разные мы с ним, – говорит батюшка, – но путешествовать оба в молодости любили. В последние годы они с женой Наташей стали ездить в паломнические поездки. В основном по Красноярскому краю, надолго Саше не мог оторваться от своих работ. А в студенчестве ко мне в Новосибирск несколько раз приезжал.

Запомнился его визит, когда я первый курс окончил, практику проходил. Он только-только демобилизовался и приехал. Мы два года, пока он в армии служил, не виделись. Приезжает, а у меня практика. После первого курса у нас была геодезическая практика, а после второго гидрологическая. У института имелась учебная база в селе Мочище, на берегу Оби, в лесу. Сейчас там всё разрушили. А при социализме было отлично организовано. Студенты и работали, и отдыхали. Столовая, отличное питание. На первом курсе жили в фанерных домиках, на втором – в деревянном более комфортном корпусе. Рядом с нашей базой институтский дом отдыха. Красивейшее место.

Нас разбили на бригады. На первом курсе в нашей бригаде были я, Казанцев, Егор Назаров, Миша Норкин, Руслан Бойко, Таня Лосева, Люда Новичкова, Лена Николаенко, Витя Краско, Фарид Ризаев, Миша Ложкин, Люба Ушкова… У каждого бригады свой полигон, стояла задача – заснять местность на карту, рельефы все отобразить. Нам выдавали лодки, ялики были. Всё успевали. На остров на яликах плавали, купались. Вечером пойдём на берег, костёр разожжём, вина выпьем, если у кого день рожденья. Егор Назаров рыбак заядлый, вечером уплывёт на остров, утром с рыбой вернётся. Поваров попросим, сделают нам. За это с ними рыбой поделимся.

Мочище – место бойкое, курортное. От нашей базы по крутому берегу сплошь стояли дома отдыха, пионерские лагеря, дачи властных структур. Один забор заканчивается, другой начинается. Где-то колючая проволока. Берег высоченный, обрыв – лететь и лететь. От заборов до обрыва узкая, метра в два полоска, по ней тропинка.

По тропке ходили в пионерский лагерь. На первой практике жили втроём в домике: я, Казанцев и Руслан Бойко. Руслан новосибирец, везде у него знакомые, в Мочище тоже нашлись. В пионерском лагере работали воспитателями девчонки из пединститута, мы подружились с ними. Хорошие девчонки, у меня была Света, я вообще думал – всё, на всю оставшуюся жизнь. В группе смеялись: «Шура снова женится». Было такое, познакомлюсь, и, всё – женюсь, лучше ни за что не найти. Если со мной встречается, значит, доверяет, надеется на мою порядочность. Всем говорю – женюсь. Сам верил, так и будет. Со Светой аналогичный случай. Спортивная была девчонка, хорошо плавала, в настольный теннис даже Казанцева обыгрывала. С девчонками мы на лодках катались, ездили на остров, жгли костры. По вечерам они воспитанников уложат спать и убегут из лагеря…

Саша приехал ко мне в гости, я попросил разрешения, чтобы пожил на базе дня три-четыре. В тот вечер мы собрались к девчонкам в пионерский лагерь. Саша не пошёл. Робкий был с женским полом и однолюб. Это не я, раз пять в институте собирался жениться. Саша познакомился со своей Наташей на втором курсе, после этого на других женщин не смотрел. В тот вечер договорились с ним, мы с подружками вернёмся, заберём его и поедем на лодках на остров. В пионерский лагерь пошли я, Казанцев и Руслан. Пока девчонок дождались, совсем стемнело. С нами увязалась парочка воспитателей из пионерлагеря, моей Светы подружка со своим парнем. А вечер прохладный, пасмурный. По берегу идём попарно на расстоянии друг от друга. Вдруг за моей спиной крик. Да нехороший. Последней шла парочка воспитателей, что увязалась за нами. Я метнулся к ним. Луна как раз выглянула, что-то мелькнуло передо мной на уровне пояса. Инстинктивно схватил. Девушка была в джинсовом комбинезоне. Тогда в моде были широкие расклешённые брюки, я за штанину схватил. Хорошо, материал крепкий и комбинезон с лямками, брюки не съехали, за брючину ухватился, сначала одной, потом двумя руками, а девушка орёт…

Они затеяли дурачиться на этой узенькой полоске, у парня нога соскользнула, он, падая с обрыва, вцепился обеими руками в девчонку, на ней куртка была, плечи куртки зажал в кулаки. Ухватился утопающий за соломинку. «Соломинка» не из пушинок, сбитая девчонка, килограммов шестьдесят, и в нём семьдесят не меньше, а во мне всего шестьдесят три. Она бёдрами на краю берега, большая часть тела над пропастью, он, держась за неё, как на турнике повис, я всю эту композицию держу из последних сил. И съезжаю к краю, грунт хоть и сухой, но я в туфлях, они не держат. Света вовремя подскочила, схватила меня за ремень брюк. Со стороны посмотреть – инсценировка сказки: дедка за репку, бабка за дедку тянут-потянут… Жаль, за «бабкой» ни внучки, ни Жучки, ни кошки с мышкой. И «репка» не без дела ждёт-пождёт своей участи – в пропасть всю цепочку утягивает.

Я парню ору:

– Отпусти, не то все полетим!

Он-то вниз ногами висит, ему проще, ну переломает конечности, а девчонка головой вперёд нырнёт в кромешную темень. Шею сломать ничего не стоит.

Парень в истерике вцепился в неё мёртвой хваткой, не отпускает. Своя рубаха ближе к телу.

Девчонка истошно кричит:

– Отпусти! Отпусти!

Мы со Светой, как ни упираемся, миллиметр за миллиметром уступаем «репке», съезжаем к краю. Мне впору разжимать руки, иначе будет сказочный полёт всей честной компании в тартарары. Кричу во всё горло:

– Казанцев, сюда! Скорее!

Володя подбежал в качестве внучки и Жучки, с его помощью вытащили «репку». Девчонка обхватила меня, лицом в грудь уткнулась, плачет навзрыд, её всю колотит. На рыцаря своего набросилась:

– Дурак, иди отсюда! Уходи!

Утром мы с Сашей и Казанцевым пошли осмотреть место происшествия. Жуткий обрыв, лететь и лететь, а внизу не соломка – коряги, ветки, мусор, вывороченный пень с корнями. Сверху кидают всякий хлам. Казанцев мне:

– Ну, ты молодец!