— Проходы...?

— Для наших боевых слонов.

Римский генерал! Он тупо уставился на него. И тут его осенило. — А, вы имеете в виду из Галлии, через горы в Италию. Он начал смеяться. Он так хохотал, что пролил вино. — Извините. Он повернулся к буфету, чтобы налить себе еще.

Птолемей некоторое время смотрел на него, потом снова повернулся к Карфагенянину. — Великий Александр всегда опасался боевых слонов. Он так и не понял, как с ними справиться. Отличная идея, Гамилькар Барка.

— Но есть еще одна проблема, — сказал Эратосфен. — У нас в библиотеке есть несколько отчетов путешественников. Все они говорят, что перевалы очень узкие, едва ли достаточно широкие для лошади. Как вы будете проводить ваших слонов через них?

— Вам следовало бы прочесть еще больше своих книг, ученый мастер свитков, — сказал Барка. — Горы состоят из извести, а уксус растворяет известь. Мы привезем сотни бочонков уксуса. Горы растают, и великие боевые звери пройдут.

— Почему Карфаген заранее раскрывает Риму свою стратегию? — спросил Птолемей.

Молодой карфагенянин ухмыльнулся. — В этом нет никакого вреда. Во-первых, они думают, что мы лжем, что мы пытаемся обмануть их. Поэтому они не будут утруждать себя защитой проходов. Во-вторых, они настолько уверены, что если и когда они укрепят перевалы, то так нам и скажут. В-третьих, они не способны мыслить в пределах империи для себя, поэтому они не могут представить себе, что их враги будут иметь такие невозможные идеи. Им не хватает воображения. Они не знают, что такое мечты.

— Они, кажется, очень хорошо справились, несмотря на эти недостатки, — возразил Эратосфен. — Триста лет назад они были просто рыбацкой деревушкой на Тибре. Теперь они правят всем итальянским полуостровом. Кому нужны мечты?

— Вы правы, картограф. Ну, тогда, посмотрим с другой стороны. Нам, финикийцам, нужны были мечты, и мы их реализовывали. Мы установили торговые аванпосты на границах известного мира. Мы проплыли через Геркулесовы Столбы к Оловянным Островам. Мы проплыли вокруг Африки. Мы торговали в Черном море. Наши корабли правят западным Средиземноморьем, а бизнес на больших водах сделал нас богатыми. И все потому, что у нас было видение. Оно все еще у нас есть, и с его помощью мы победим римлян.

— Мир, господа, — сказал Птолемей. Войны и слухи о войне тревожили его. — Давайте, поговорим о других вещах. Эратосфен, как идут дела с углами?

— Сегодня, милорд Птолемей, в день летнего солнцестояния, я измерил угол наклона солнца в полдень. Я обнаружил, что он составляет семь градусов и десять минут.

Птолемей Второй благосклонно улыбнулся, но настороженно и с предупреждением в глазах. — А скажите на милость, какое значение имеют семь градусов и... что еще?

— Десять минут, милорд. Какое значение? Геометр внимательно посмотрел на греческого фараона. — Чтобы определить значение, нам может понадобиться помощь священников,— он серьезно поклонился Гор-энт-йотфу и рабби Бен Шему, — и историков, — поклон Клеону, гомеровскому толкователю, — и, возможно, других философов, живых и мертвых.

Клавдий Пульхер тем временем вернулся от буфета с новой порцией вина. — Кроме всей этой помощи, реальной или угрожающей, — проворчал он, — может ли кто-нибудь сказать мне значение семи градусов и десяти минут?

— Само по себе, ничего, — вызвался Гамилькар Барка. — Однако, взятое вместе с некоторыми другими измерениями, оно может дать вам размер и форму Земли. — Я прав? — спросил он библиотекаря.

Эратосфен вздохнул и краем глаза взглянул на Птолемея.

— О, продолжайте, — устало сказал фараон. (И ах, как бы оказаться на этом баркасе!)

Грек пожал плечами. — В Сиене, где добывают лучший красный гранит, высокий столб не отбрасывает тени в полдень в день летнего солнцестояния, и солнце светит прямо в колодцы. Это так, потому что Сиена лежит почти непосредственно на тропике Рака. Кроме того, Александрия находится почти к северу от Сиены, на расстоянии 5000 стадий. Теперь, семь градусов и десять минут — это примерно 1/50 полного круга, так что 5000 — это 1/50 полного круга вокруг Земли. Таким образом, мы умножаем 5000 на 50, и получаем 250000 стадий как окружность Земли.

— Минуточку, — вмешался Птолемей. — Вы говорите, что 5000 стадий. Как вы это измерили?

— Это известно из кадастров — реестров землеустроительных работ для налоговых целей, составленных Рамсесом Вторым, более тысячи лет назад. Приведены точные размеры административных единиц. Это вопрос простого сложения, от Сиены до моря, с определенными корректировками.

Римлянин нахмурился. — Я все еще не понимаю. Что такое «стадий», так или иначе?

Гамилькар Барка улыбнулся. — Единственное число — стадия. Чуть больше восьми стадий составляют вашу римскую милю. Используя ваши единицы измерения, генерал, мир представляет собой сферу около 30000 миль в окружности.