— Ну, всё, всё. День только начался. Дел — непочатый край. Потом. Всё — потом.

— Какие ж у князя дела? Девки, да охота, да — на девок охота.

Витязь высунул голову из прорези рубахи, усмехнулся:

— Много ты в княжьих делах понимаешь.

— Чего там понимать? Наше дело простое, — девушка поднялась на кровати, начала пальцами приводить каштановые волосы в порядок, распутывать, скручивать да завязывать на затылке тугим узлом. Груди при этом поднялись, став похожими на два сдобных каравая. — Мы — добыча, а уж тебе, победителю, выбирать.

Мечислав, затягивая пояс, ухмыльнулся, посмотрел на добычу, покачал головой:

— Дура ты, Миланушка. Боярская правнучка, да всё одно — дура.

— Дура-дура, князьюшка, — девушка не моргнула глазом. — Как до тебя добралась, так сразу и обдурелась. До сих пор не отойду.

Мечислав рассмеялся:

— Вот, шельма. Ладно, пора мне. Тихомир с утра охоту готовит, всех бояр созвали.

— Я же говорю — девки, да охота. — Девушка надела сарафан, поджала ноги на кровати, начала расправлять юбку.

— Не только охота, Миланушка, не только. Воины мои по дому истосковались. Не все, конечно, кто решит остаться — надо пристроить к хозяйству. А какой из меня хозяин…

Князь рубанул рукой.

— В общем, решили мы с Твердом, что я при нём воеводой буду, а уж он — городским князем.

— Как? — девушка непонимающе склонила голову, застыла. — Ты — воеводой? А как же Тихомир?

— Тихомир собирается домой возвращаться, к своей школе. Он, небось и уехал уже.

— А почему — не ты князем?

— Не моё это, Миланушка. Сеча — да, в ней мне мало равных, но на хозяйстве лучше пусть братец.

Мечислав подошёл к кровати, обнял за плечи, поцеловал оцепеневшую девушку в лоб.

— Что с тобой?

— Что?

— Побледнела будто. Как покойница.

— А, ничего. Ничего, ступай.

Мечислав направился к двери, взялся за ручку, оглянулся.

— Завтра вечером жди, раньше не вернёмся, точно.

— Хорошо, милый. А…

— Что?

— Нет… ничего. Иди.

Дверь закрылась, девушка встала, оправила сарафан, пошатываясь, подошла к окну. При князе ещё держалась, а сейчас снова внизу живота заболело, тошнота подошла к горлу. Дождалась, пока князь выйдет во двор, оглянется на окошко задней комнаты. Помахала рукой, улыбнулась, задумчиво закусила ноготь большого пальца.

Может быть, всё-таки передумает? Власть же, не мухомор какой, что пнуть — святое дело.

***

— Значит, ты вернул обычай отца? — Двубор задумчиво посмотрел вдаль. Его конь, было, начал лениться, приотстал, пришлось пришпорить.

Змеев сотник с князем приближались к лесу, кони берегли последние сотни шагов поля, не спешили. Будто знали: сейчас погонят по чащобе, где сухие ветки норовят попасть под ноги, живые хлещут по бокам.

— Да. При Миродаре прилюдные казни в Кряжиче не велись. Зачем народ озлоблять?

— Почему — озлоблять? Устрашать.

— А это не озлобление? Смерть не должна быть развлечением. Все мы смертны. Так зачем напоминать? Эдак народ решит, что раз люди смертны, так и Закон ни к чему соблюдать.

— Это интересно, Мечислав. Ты решил править иначе, чем Четвертак. Он запугивал народ, ты — защищаешь.

— Я не буду править, Двубор. Я ничего в этом не понимаю. Править будет боярин Твердимир с Опорой. Моё дело — войско.

— Вот как? Соседей воевать надумал?

Князь рассмеялся.

— Как их теперь воевать, если они все — Змеевых земель поданные? Вы же сами нас так связали, что только и остаётся — бунты разгонять.

— Почему же, — возразил сотник, — при желании можно себе войну по зубам найти.

— Снова, Двубор? Не надо, не доводи до ссоры, прошу. Я же десять лет домой возвращался, дай хоть годик жирком заплыть. А там, глядишь, позовёт меня рог турий в края дальние, послужу я вам, караванщикам.

— А если рог уже зовёт? Если ждать нельзя?

— У вас же есть войска, сотник. Вы же со всех земель можете столько народу собрать, что ни один каган не выстоит. Они — люд наёмный, им дальние края, что дом родной. Чего я тебе сдался?

— Так и ты из наёмников вышел.

— Вышел. Твоя правда — вышел. С чего мне теперь обратно в наёмники идти?

— За серебром, за славой.

— Есть и то и другое.

— Мы, караванщики, просим. Нам помощь нужна. Мы же тебе помогли? Дашь-на-дашь.

— Э-э, нет, Двубор, — Мечислав освободил руку от повода, помахал пальцем. — Вы мне — войско, я вам — Озёрск с Блотиным. Таков наш «дашь-на-дашь». Дай мне интерес серьёзнее.

Двубор некоторое время ехал молча.

— Что ж. Будет тебе интерес.