На этот раз с апостолами поступили более сурово, замышляя даже умертвить их (Деян. 5, 33), и заключили их в народную темницу (Деян. 5, 18), то есть их посадили в тюрьму, как преступников.

Но Ангел Господень ночью отворил двери темницы (Деян. 5, 19). Чем сильнее становится преследование новоустрояющейся Церкви, тем явственнее чудесная помощь Божия гонимым. По повелению Ангела, апостолы сейчас же по освобождении их из темницы безбоязненно начинают проповедовать открыто в храме. Замечательная смелость и мужество, которые ничем объяснить нельзя, как только укреплявшей естественные силы апостолов благодатью Святого Духа, делавшей их безбоязненными.

Тогда апостолы были приведены на суд в синедрион, но, как подчеркивает дееписатель, без принуждения (Деян. 5, 26) – из опасения, чтобы народ не вступился за них и не вышло бы побоища. Столь велико, следовательно, было сочувствие народа апостолам.

Не запретили ли мы вам накрепко учить о имени сем? (Деян. 5, 28). Допрос начинается формальным обвинением первосвященника. Характерно, что об освобождении апостолов из темницы – ни слова. Очевидно, судьи догадывались о чуде, но намеренно игнорировали его.

Хотите навести на нас кровь Того Человека (Деян. 5, 28) – «желаете представить нас достойными кары Божией за пролитую кровь Человека Того, как невинно убитого». Они словно забыли, как сами кричали: Кровь Его на нас и на детях наших (Мф. 27, 25). В словах первосвященника как будто слышен голос упрекающей совести, сознание собственной действительной виновности или, по крайней мере, тяжелое томительное чувство ложного положения представителей народных в отношении ко всему этому делу.

Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам (Деян. 5, 29). Опять Петр от лица всех апостолов говорит то же самое, что было сказано и в первый раз на предшествующем заседании синедриона, только еще сильнее и решительнее. Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам, – говорит он и далее с силой свидетельствует о Божестве Христовом почти в тех же самых выражениях, что и раньше, подчеркивая виновность иудеев в убиении посланного к ним Мессии.

Которого вы умертвили, повесив на древе (Деян. 5, 30). Эти слова подчеркивают личную виновность членов синедриона, ибо с понятием повешения на древе соединяется понятие проклятия [26] . Защита в устах Петра переходит в страшное для иудеев обвинение, и члены синедриона разрывались от гнева и умышляли умертвить их (Деян. 5, 33).

Этот злой замысел был предотвращен мудрым советом уважаемого всеми члена синедриона, фарисея и законоучителя Гамалиила. По Талмуду, это – знаменитейший еврейский раввин, сын равви Симеона и внук знаменитейшего равви Гиллела. Он был учителем апостола Павла (см. Деян. 22, 3) и, как говорит предание, впоследствии стал христианином и проповедником Евангелия. Православная Церковь считает его равноапостольным, празднуя его память 4 января и 2 августа.

Гамалиил стал советовать, прежде чем принять жестокие меры против учеников Христовых, подумать, то есть быть осмотрительными (см. Деян. 5, 35). Мысль его та, что христианство надо предоставить естественному течению вещей в уверенности, что если оно – дело не Божие, то разрушится само собой. В доказательство Гамалиил указал на два очень недавних события: двое фанатиков, обманщиков народа, – Февда и Иуда Галилеянин – погибли без всякого вмешательства синедриона, а с ними погибло и их дело.

Из рассказа Иосифа Флавия мы знаем, что некий Иуда Гавлонитянин, называемый также Галилеянином, поднял восстание против римлян в 6 году по Р. Х., когда император Август, низложив Архелая, обратил Иудею в римскую провинцию и повелел произвести перепись, которая должна была служить основанием для взимания податей. Восстание было продолжительное и кровавое, но было подавлено римлянами. Последователи Иуды, известные под названием зелотов («ревнителей»), принимали потом участие в войне против Веспасиана и Тита.

Февда был ложным пророком, призывавшим иудеев к свободе во время прокуратора Фада в 44 году по Р.Х. Все его скопище было рассеяно римскими войсками, а сам он убит. Но, по-видимому, здесь идет речь о каком-то другом Февде, ибо едва ли Гамалиил мог говорить о том Февде, поскольку он жил позже, явившись лишь после смерти царя Агриппы, о которой рассказано только в двенадцатой главе Книги Деяний.

Гамалиил высказывает мудрую мысль, что дела человеческие – дела человеческого происхождения и характера, с человеческими только стремлениями и целями, на которые нет воли и благословения Божия, – погибают сами собой, ибо, как греховные, носят начатки разрушения в самих себе. А если от Бога это дело, то есть если есть воля Божия и благословение Божие на этом деле, то есть на христианстве, то вы не можете разрушить его (Деян. 5, 39), ибо против всемогущей силы Божией людям бороться бесполезно. К тому же таким образом можно впасть в тяжкий грех богоборчества. Необходимо, таким образом, по мысли Гамалиила, выждать время и увидеть, что оно покажет.