– Отношения в сухопутной армии вне моей компетенции. Видите ли, нельзя просто взять и убить члена семьи Гримальди. Я надеюсь, Ваше "Он утонул" означает, что Вы не собственноручно его убили?

– Лично его я пальцем не тронул.

– Замечательно. Очередной повод, чтобы повесить команду "Санта-Марии". Если бы вы привели "Зефир" не в Марсель, это была бы не наша головная боль, но теперь нам надо кого-то наказать.

– Ко мне у морской юстиции есть какие-то претензии?

– Команда в любом случае пойдет на виселицу, а насчет Вас как фрахтователя судна и как участника непосредственно морского сражения, могут быть и другие варианты. Но про трофеи в любом случае придется забыть.

– Вы уверены?

– Уверен. Вы можете оказаться и обвиняемым в пиратстве, и важным свидетелем, и непричастным пассажиром, которого вообще не стоит беспокоить.

– В зависимости от каких обстоятельств?

– В зависимости от того, кто из сильных мира сего заинтересуется Вашей судьбой. Вам знаком Рене Савойский, граф де Виллар, губернатор Прованса?

– Имел честь быть ему представленным, - ответил Максимилиан, - Но не думаю, что он меня вспомнит.

– Верно. Пока мы обедали, я сообщил о Вас губернатору. Он не вспомнил. Судя по Вашему коню и доспехам во вьюках, предположу, что Вы регулярно участвовали в турнирах?

– Участвовал.

– Тогда Вам, наверное, знаком вице-король Милана, коннетабль Франции Шарль де Бурбон?

– Три раза преломили копья и один раз он меня выбил из седла.

– Мое уважение! Я сообщил и коннетаблю, он Вас вспомнил. Я испросил для Вас неофициальной аудиенции. Или я ошибся, и следовало бы испросить аудиенции у губернатора?

– Почту за честь встретиться с коннетаблем, но мой лучший костюм пострадал в бою, - расстроился Максимилиан.

– Тот, что на Вас сейчас, достаточно хорош для верховой прогулки в будний день даже в компании коннетабля Франции.

Так получилось, что Максимилиан как надел красно-золотой костюм для встречи с дожем, так и ходил в нем весь день, на корабле вечером забыл переодеться, а потом абордаж и все такое. Поэтому в Марселе он сошел на берег в повседневном темно-синем костюме, который был упакован еще в Милане. Не переодеваться же в тот, что попал под ливень на пути из Борго-Форнари.

Марта разместила свои и Тони трофеи она в тех ящиках, которые у нее были. К ее удивлению, никто задавал лишних вопросов. Вежливый лейтенант бегло просмотрел документы на наследство, махнул рукой и все завертелось.

Бонакорси до сих пор не задумывался, в каком банке хранить свои четыреста дукатов. Он очень удивился, когда получил две тысячи за один ночной бой, даже не успел никаких планов на них построить. Солдаты сопроводили Марту с Тони до марсельского представительства банка Монте деи Паски. Банк из Сиены, старый, известный и уважаемый. Почему бы и нет.

Банковские служащие, узнав сумму, нервно икнули, закрыли двери и вызвали максимально высокого руководителя.

– Я пропущу вперед этого молодого человека, - сказала Марта.

Служащие занялись пересчетом монет Бонакорси.

– Спасибо, Тони. Ты мне сильно помог. И сними уже этот дурацкий балахон, тебе больше никогда не придется рвать зубы и штопать раны, - Марта начала разговор на "приличной" дистанции, не входя в "личное пространство". Тони скромно сошел с корабля в рабочей одежде, а Марта - в дорогом платье.

– Рад был помочь. Обращайся, если вдруг что понадобится. Хотя тебе теперь вряд ли будет нужна моя помощь. Если только зуб вырвать, - ответил Бонакорси.

– Боже упаси!
– Марта вздрогнула. Никто не хочет думать о зубной боли.

– Может быть, не будем прощаться?
– спросил Бонакорси с надеждой.

Марта вздохнула.

– Дело не в тебе. Мы слишком разные. Ты такой хороший. Давай останемся друзьями.

– Почему? Что я сделал не так?

– Тони, ты молодой и красивый. У тебя есть деньги. Ты женишься на хорошей девушке из приличной семьи и забудешь меня.

– Не забуду. Ты же не замужем.

– Я дважды вдова. И ты знаешь, почему.

– Не усложняй.

– Я убила столько людей...

– Я тоже участвовал.

– Я всерьез подумываю уйти в монастырь. И не надо меня отговаривать.

– Да ты теперь можешь купить себе монастырь. Даже и мужской, если захочешь.

Марта наконец-то улыбнулась.

– Прощай, Тони. У тебя все будет хорошо.

Она взглянула на объемную докторскую сумку Бонакорси и извлекла из своей сумочки небольшой казнозарядный пистолет, купленный еще в Ферроне.

– Это тебе подарок. На память обо мне. Вдруг когда-нибудь он спасет тебе жизнь.