Пара минут — и от врагов остаются только судорожно подёргивающиеся части.

— Давай поскорее отсюда уйдём, — прошу, зажав рукой нос. — Запах ужасный!

Но он рычит, скаля клыки в сторону, откуда прибежала нежить, и недвусмысленно закрывает меня своим телом.

Приходится выждать несколько долгих, напряжённых секунд, прежде чем из сумрака леса к нам выходят те, кого учуял джарой. Огромные песочно-рыжие кошки с любопытными жёлтыми глазами и кисточками на ушах.

Их не меньше десятка. Матёрые котища с боевыми шрамами на усатой морде, осторожные, поджарые коты и совсем молодые, грациозные котики. Выстроившись полукругом вокруг места недавнего побоища, они принюхиваются и шумно фыркают от вони полуразложившихся тел, внимательно нас рассматривая.

Рраяр издаёт тихое предупреждающее рычание.

Один из самых крупных котов делает три шага вперёд и в один миг оборачивается в рослого брюнета с располагающим лицом, залихватской улыбкой и хитрым блеском в тёмных глазах. Одет он, как обычный охотник, в свободные чёрные штаны с кинжалом на поясе и лёгкую коричневую куртку.

— Знатно ты их потрепал!

Джарой тоже возвращается к человеческой внешности и что-то отвечает, а я мысленно предаюсь ликованию! Люди! Мы наконец-то нашли людей! Теперь осталось только убедить их проводить нас к жилью и уж там-то я воспользуюсь дверью!

Видимо, Рраяр представил нас кошачьему предводителю, потому что тот дружелюбно кивает:

— Моё имя Оррин, я Старший рода Золотых кошек. Давайте вместе вернёмся в нашу деревню. Мы всегда рады гостям!.. Если у прелестной девушки нет зверя, мой сын Терион с удовольствием её повезёт. На четырёх лапах гораздо быстрее!

Молодой и даже в кошачьей форме очаровательный оборотень отделяется от остальных и приглашающе муркает.

— Садись к нему. У меня слишком много шипов, сразу поранишься.

— Охота сегодня была удачной, поэтому вечером будет праздник, — соловьём заливается Старший. — У нас редко появляются гости, и я настаиваю, чтобы вы оба пришли!

— Хорошо, — соглашается Рраяр. — Мы отдадим дань вашему гостеприимству, но утром уйдём.

— Разумеется! — расцветает улыбкой Оррин. — Вам у нас точно понравится!

Договорившись, они с джаройем вновь превращаются в зверей и ждут только меня.

Неуверенно покосившись на свой «транспорт», подхожу ближе. Надо, наверное, что-то сказать? Это ведь всё же не лошадь.

— Приятно познакомиться, Терион. У тебя очень красивый окрас.

Вообще-то, он точно такой же, как и у остальных, но кто не знает самовлюблённую кошачью натуру? Довольный оборотень трётся большой головой о мои ноги, едва при этом не уронив, а после нетерпеливо переступает лапами. Многие его собраться уже умчались, и мне намекают поторопиться.

Чтобы я могла сесть, Териону приходится опуститься на землю. Взгромоздившись ему на спину, крепко сжимаю кошачьи бока коленями и обхватываю шею руками. Судя по тому, как скакал по квартире Зар, галоп у котов не очень-то ровный.

К счастью, скачка длится недолго.

Деревню я замечаю не сразу: уж очень непривычно она выглядит. Зато, когда сомнений в том, что мы прибыли по адресу, не остаётся, хочется взвыть от разочарования: здесь нет ни одной двери! Жилища оборотней представляют собой наполовину утопленные в землю деревянные срубы. Довольно просторные, надо признать: внутри легко поместятся несколько комнат. Плоские крыши покрыты какой-то блестящей чёрной тканью, кое-где придавленной камнями. Такая же ткань, только более весёлых расцветок, заменяет шторы на незастеклённых круглых окнах и закрывает большой круглый вход, в который без проблем пройдёт даже джарой во второй ипостаси.

Терион гордо «высаживает» меня в самом центре деревни, перед толпой темноволосой детворы, бурно обсуждающей гостей, и тут же оборачивается более молодой копией отца, но с невероятно соблазнительной улыбкой..

Вот только после Медифа к мужской красоте у меня появился стойкий иммунитет. С инкубом оборотню всё-таки не тягаться: слишком уж убеждён в своей исключительности и искренне считает, что хорошенькой мордашки достаточно для всеобщего обожания. Я бы, может, в него и влюбилась, но только если б мне всё ещё было двенадцать. Дожив же до двадцати трёх, как мужчину я вообще его не воспринимаю — самовлюблённый мальчишка.

— Понр-р-равилось кататься, пр-р-релесть? — улыбается, мягко растягивая «р». — Ещё покатать?

— Подойди ко мне на минутку, Дари, — Рраяра будто подменили! И по имени назвал, и голос ласковый!

Стоит только приблизиться, он берёт за руку и тянет подальше от чутких кошачьих ушей. Беда в том, что обладатели этих самых ушей тут повсюду, поэтому приходится довольствоваться относительным уединением у расположенного в центре деревни колодца. Трепетно обхватив меня за талию, Рраяр наклоняется к самым губам и проникновенно шепчет: