• Ген-транспортер серотонина (SLC6A4). До 40 % европеоидов имеют генетический вариант, при котором серотонин переносится от клетки в клетку в мозгу, что увеличивает вероятность развития депрессии, особенно после стресса. Обычно у человека два «длинных» гена-транспортера серотонина. Женщины, имеющие один или два «коротких» гена-транспортера серотонина, по сравнению с теми, у кого обычная ситуация, менее стрессоустойчивы, характеризуются кортизоловой резистентностью (мозг плохо воспринимает кортизол – главный гормон стресса) и отличаются сниженной реакцией на медикаменты против депрессии, так называемых селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (SSRI). Другими словами, женщины с короткими транспортерами серотонина демонстрируют большую миндалевидную гипертревожность, которая может даже усиливаться, если падает эстроген. Хотя при нормальном уровне эстроген способен преобладать над воздействием гена, в перименопаузе низкий эстроген приводит таких женщин к внезапным нервным срывам и депрессиям, чаще ночным.

• Катехин-О-метилтрансфераза (COMT). COMT – один из энзимов, помогающий мозгу производить мозговые химические вещества под названием катехоламины, которые включают в себя допамин, эпинефрин и норэпинефрин. Обычный СОМТ-ген – это Met/Val (относится к типам аминокислот в ДНК). Женщины с генетическим вариантом Met/Val имеют проблемы с выработкой эстрогена.

• Нейротрофический фактор головного мозга (BDNF). BDNF – это химическое вещество мозга, которое способствует росту нервных клеток и нейропластичности, особенно в частях мозга, связанных с обучением, долговременной памятью и абстрактным мышлением. Уровень BDNF контролируется BDNF– геном. Эстроген, работая, увеличивает BDNF. Неудивительно, что кортизол снижает производство BDNF. И это очередной пример взаимосвязи гормонов, нейромедиаторов (нейротрансмиттеров) и ваших генов. В период перименопаузы, когда кортизол поднимается, а эстроген падает, BDNF уменьшается.

Мне следовало бы спросить себя, а не связано ли было снижение моей энергии в районе сорока лет с наличием двух детей. Мне приходилось преодолевать трудности 120-часовой недели в медицинской школе и ординатуре, но годы, связанные с рождением детей, я считаю, были даже более изнурительными. Это как игра с нулевым исходом, в которой я постоянной жертвовала одним дорогим аспектом жизни ради другого. Мне казалось, что я уже никогда не смогу полностью перезарядить свои батарейки, и в результате моя продуктивность и терпение иссушились. И это касается не только меня лично: американские исследования показывают, что наиболее серьезные психологические проблемы как раз и случаются в возрасте тридцати пяти – пятидесяти лет, и чаще всего они связаны с возросшим беспокойством и печалью.

Соединены ли эти проблемы с материнством? Нет, они гормональные. Откуда я знаю? Да потому что 20 % моих пациентов в возрасте сорока лет не имеют детей, но страдают от тех же проблем. Они постоянно плохо спят, они беспокоятся о лишних килограммах, они хотят знать, почему не чувствуются себя как прежде и не выглядят как раньше.

В книге «Дерево йоги» [40] мастер йоги Б. К. С. Айенгар описывает четыре эволюционных стадии в индуистской схеме ашрамов: жизнь ученика – студент, – семейная жизнь – домохозяин, уход от дел – лесной житель, отрекающийся от мирской жизни. Они не совпадают с жизненными стадиями, описанными Карлом Юнгом и Эриком Эриксоном. Айенгар говорит, что эта система позволяет человеку среднего возраста (лесному жителю) быть свободным от семейных и социальных обязанностей, чтобы приступить к йогическому созерцанию. Другими словами, вы расцветете ярче, если, начав в возрасте сорока двух лет, вы постепенно удалитесь от внешнего мира и обратитесь внутрь себя.

Звучит заманчиво, но я поздно стала матерью. Сейчас мне за сорок, и я бы хотела стать лесным жителем, но у меня двое прелестных детишек (восьми и тринадцати лет), которым нужно уделять внимание. Я бы с удовольствием полностью отказалась от ответственности за свою семью, и чаще всего я чувствую, что мой мозг и мое тело предпочли бы видеть меня охотником, несколько отстраненным от повседневных забот. И это не только мое ощущение. Женщины в сорокалетнем возрасте гормонально связаны именно со статусом охотника, свободного от домашних обязанностей, но многие из нас поздно завели детей. В это время наше тело желает, чтобы мы были лесными жителями, а мы ощущаем фрустрацию и ношу повседневных домашних обязанностей.

Доктор Лоэн Брайзендин – психиатр в Калифорнийском университете в Сан-Франциско. Она изучает настроение женщин и их гормональный баланс. Она пришла к выводу, что выполняя роль домохозяйки – обеспечивая мужа и детей, – женщина приспосабливается к предсказуемым гормональным изменениям фертильных лет. Это иногда называют гормональным облаком или вуалью. Затем, в сорок лет, мы просыпаемся (примерно в 2 часа ночи) с мыслью о том, что пора разводиться. Мы устали от проблем, от поглощенных собой нарциссов, присутствующих в нашей жизни. Мы чертовски утомлены, и нам нужен перерыв. Вот сейчас мы готовы, как в древние времена, стать лесными жителями.

Всё не так уж и плохо. Вспомните: перименопауза – не болезнь, а естественная стадия нашей жизни. Это замечательная вещь. Побыв нескольких лет в роли домохозяйки, тебе уже не интересно, что думают другие люди. Ты меньше заботишься об одежде и макияже, о мнении мамы относительно твоей прически и не боишься обидеть кого-то. Почему? Яичники производят меньше эстрогена, а именно эстроген заставляет хотеть детей, выглядеть привлекательно и быть милой с людьми. Меньшее количество эстрогена означает, что ты перестала подстраиваться ко всем без разбора и готова выпалить то, чего не решалась сказать с двадцати пяти лет.

Женщины в перименопаузе считаются «трудными». Может быть это кажется потому, что у них пропадает потребность обязательно всем нравиться. Мы начинаем говорить: «Замечательно, но, извините, мне всё равно». Теперь на нас не давит гормональная вуаль «позвольте вам угодить», как это было в двадцати- или тридцатилетнем возрасте, мы становимся целеустремленнее и мудрее. Мы обретаем самоконтроль.

И поверьте мне: безумие прекратится. В книге «Мудрость менопаузы» доктор Кристиан Нортроп напоминает нам, что во время перименопаузы мы перемещаемся от лет гормональных колебаний к жизненному периоду с более ровным течением, когда мы снова (как перед пубертатом) имеем один и тот же уровень гормонов каждый день. В конце концов, наличие одного и того же ежедневного гормонального фона после наступления менопаузы означает большую жизненную стабильность. Я точно знаю.