Бухараев Равиль Раисович
Шрифт:
1992
ОСЕНЬ В ЧАСТНЫХ ЛЕСАХ
Попривык к ежевичным оградам,притерпелся к тому, что легкопроморгал всё, что делалось рядом, оттого что смотрел далеко. На чужой – частный чей-то валежникс неба сеется Божья вода…Ты уже никакой не мятежник,да и не был ты им никогда. В ежевичной английской пустынене примни, что живешь по уму.Все прозрачней становится ныненепричастность твоя ни к чему. В частной чаще, где мокро и сыро,вдоль по речке, слепой, как стекло,все, что по сердцу было, – уплыло,что пришлось по душе – уплыло. Долгий спуск разрешенной тропинки,все известно, что ждет вдалеке.От пожухшей уже ежевикижгучий привкус на языке.1992
УЭЙ
Английская речка по имени Уэй,невзрачно журча, притворяясь рекою,лишь тем и созвучна такому покою,что рифму дает для вечерних ветвей. Давно уж мне русская рифма скушна.Тоска настает от иной, неминучей.Уж если повинен в свеченьях созвучий,пускай станут проще: вина – тишина. Листок уплывет по случайной реке…С какого он древа? Неважно, с какого…Вдохни тишины – вдруг да выдохнешь слово,незнамо опять – на каком языке…1991
ТИЛФОРД
Алексею БердниковуЧем невесть очи вновь соблазнив,расскажи, ни о чем не сказав,об осеннем строении ив,о подводном струении трав… Это – осень, а это – река,это – лебедь на мелкой воде…Это – просто пустая строка.Расскажи, как живется нигде… И строка, что прозрачно пуста,вдруг поведает ясную суть:так отрадно смыкались уста,что словами нельзя разомкнуть. Лишь молчанье – превыше всего —чувство с чувством случайно сличит…Расскажи, не сказав ничего.Тем любовь и жива, что молчит.1992