Из них нить держала свой путь в военный, академический, торговый ремесленный и алхимический кварталы, забегала на Ярмарочную площадь и возвращалась в императорский квартал, замыкая круг на Дворцовой площади.

Огненная нить освещала каждую улицу, улочку, проулок и тупик, образуя огненное кольцо по всей столице, рассеивая тьму. Этот праздник был единственный, когда даже Ярмарочная площадь ночью светилась ярче, чем днём.

Кроме этого, в каждом квартале организовывалось факельное шествие. Артефакторы-пиротехники и маги-огневики устраивали огненные представления, а в Храмовом квартале, перед театром, всегда шло представление «Первый огонь».

В детстве я очень любила наблюдать, как рождалась эта огненная нить, и представляла, как же красиво с высоты птичьего полёта выглядит её путешествие по столице. Когда я жила в приюте, то постоянно залазила на крышу и следила за появлением огоньков. Конечно, в предместье они не были видны, зато их свет горел очень ярко. И это красивое зрелище также завораживало. Я наблюдала, как с каждой секундой Лейцбург становился светлее, будто светился изнутри и разгонял ночную темноту, раскрываясь огненным цветком.

И в этот раз я понимала, что торжество будет ярким и запоминающимся, а я попаду в его эпицентр — на императорский бал. Но радости, как в детстве, не испытывала. Вот и сейчас, я стояла перед зеркалом, одетая в бальное платье, и желала, чтобы время остановилось. «Замри, мгновение!», — хотелось мне воскликнуть. Ах, если бы оно могло слышать! Но нет, такая роскошь — остановить время — недоступна даже магам.

Я еще раз посмотрела на своё отражение. Вряд ли еще когда-либо я буду столь красивой. Бальное платье было истинным шедевром. Фасон платья оголял плечи, подчеркивал талию, опускаясь пышной юбкой. Зона декольте приковывала к себе взгляд, но оставляла место для фантазии. Как охарактеризовала сьерра Монти во время финальной примерки мой вырез на платье — золотая середина, скрывает, все, что приличия требуют скрыть, но при этом не оставляет места для притворного благочестия.

Основным материалом для платья послужил снежно-белый атласный шелк, если смотреть на него под определённым углом, можно увидеть, что ткань переливается голубым цветом. Точно без наших артефакторов не обошлось.

Под платье надевались два подъюбника. Сверху атласный шелк скрывало тонкое, как паутина, кружево молочного цвета. В подоле платья кружево создавало узоры на прорицательскую тематику, я различала очертания карт, раскрытых веером, и разбросанных рун. На лифе сверкали кружевные снежинки.

Я усмехнулась, вот таким незатейливым образом Ренан дал понять, какая магия главнее и кто является моим опекуном.

К платью полагались перчатки по локоть и легкая кружевная шаль.

Служанка только что закончила колдовать с моей прической. Она убрала от лица волосы, несколько прядей сплела в косы и скрепила их шпильками на затылке, оставив основную массу моей кудрявой копны струиться крупными локонами, опускаясь на пышную юбку.

Как только служанка вышла, раздался стук в дверь. В комнату вошел Ренан. Выглядел он потрясающе в белоснежной рубашке, черно-синих брюках и жилете в тон к ним. Вошедший маг окинул меня внимательным взглядом.

— Вы прекрасно выглядите, но вам не хватает украшений. Мне бы хотелось, чтобы вы надели свой кулон.

— Считаете, если я его надену, то по украшению меня могут узнать?

— Думаю, вас узнают и по внешнему сходству с вашей матерью, но на фамильную ценность я также делаю ставку. На бал стремится попасть каждый мало-мальски знатный аристократ, не говоря о высшем свете. Поэтому я надеюсь, что кулон покажется знакомым кому-нибудь из гостей.

Я достала украшение из шкатулки, Ренан застегнул замок. Я взглянула в зеркало.

— Теперь ваш образ завершён. Сине-фиолетовый флюорит удачно сочетается с бликами на вашем платье.

— И это тоже вы продумали. Голубой отлив на ткани — явная разработка артефакторов особого управления?

Мне также понравилось отражение в зеркале — моё с Ренаном. Мы выглядели гармонично.

— Да, верно. Знаете, будет забавно, если вы станете законодательницей новой моды.

— О да. Уже вижу, как наши знатные сьерры выстроились в рядок и слушают мои наставления. Возможно, даже просят, чтобы я говорила медленнее, ибо они записывают.

— И что же вы им скажете?

— Посоветую обратиться к вам, как к лучшему знатоку в данном щекотливом вопросе.

— Бросите меня на растерзание голодной до модных новинок толпе? Не ожидал от вас подобной жестокости, — Ренан улыбнулся.

— Как я успела понять, жизнь вообще несправедлива и полна неприятных неожиданностей, — я усмехнулась в ответ.

— И одна их них случится в ближайшее время, если мы не поторопимся. Самое время выходить, нас ожидает карета. Вы же не хотите опоздать на свой первый бал?