— Не надо, — выговорил он, едва сдерживая гнев. — Я помню, кто я.

Ну слава Богу! Хоть одной проблемой меньше, а то я даже не знаю, что бы мы делали, если бы он снова затянул об Эстрагоне.

— Кармаэль, — обратился он ко мне, — как долго я был в том мире?

— Мы искали тебя сутки. А потом сами угодили в ловушку, так что… кто знает. Но мы не умерли от жажды и от голода, значит, прошло не так много времени.

— Хорошо, — поднялся он и отошел, видно, решив побыть один.

— И это все? Он больше ничего не скажет? — возмутился Венди. — А как насчет «спасибо», что мы спасли его шкуру? Или извинений за то, что едва не всадил в меня лезвие?

Эсмирато повернулся и спешно подошел. Венди приободрился. Неужели кэшнаирец собирается…?

— Где мой кинжал?

Мы с Венди переглянулись.

— Твой кинжал? — переспросил я. — Зачем?

— Странный вопрос.

— Не менее странный, чем твой, — вступился Венди. — Он в надежном месте. — И добавил не без сарказма: — Чтобы мы все чувствовали себя в безопасности.

— Вот как, — усмехнулся кэшнаирец. — И чем же тебе не угодил мой кинжал?

— Не кинжал, а ты, держащий его в руке. Какова бы не была ненависть между нашими народами, но ты должен был держать ее в узде. Когда ты согласился стать талахари, ты согласился и обеспечивать безопасность нашего принца, а это значит…

— Я знаю все это не хуже тебя. А может и лучше, — снисходительно добавил Эсмирато. — Не люблю нравоучений. — Он помолчал, измерив Венди пронзительным взглядом. — Не тебя я хотел убить. — С синевой, залегшей под глазами, он выглядел устрашающе. — А того, кто в тебе.

Венди переводил взволнованный взгляд с меня на Эсмирато и обратно. В воздухе висела тягостная, мучительная тревога.

— Вы же не думаете, в самом деле, что во мне кто-то сидит? Это же чушь какая-то! Кармаэль, — с надеждой вгляделся он в мое лицо, — ведь ты же не думаешь?

Признаться, я не знал, что и думать. Его странное поведение, и это облачко над головой… Он же сам говорил, что чувствовал желание Эйхейзара его, Венди, поглотить. Вдруг у духа все получилось?

Не выдержав напряжения, друг подскочил, схватив свою кость.

— Если вы собираетесь меня разделать, то…

— Да прекрати! Никто, ничего не собирается, — сказал я и, заметив направленный на Венди пристальный взгляд темного, засомневался. — Никого разделывать не будем, — уточнил на всякий случай, во избежание недопонимания.

Кэшнаирец резко встал, не отводя взгляда от намеченной «жертвы». Я вскочил следом, намереваясь, если возникнет необходимость, влезть между ними.

— Я ошибся, — выдал Эсмирато. — Вначале я посчитал, что темный дух находится в Лириканто. Но это не так.

— Какое облегчение, что ты сообщил об этом до того как решил меня прирезать, — оскалился Венди в свирепой ухмылке.

Темный стиснул зубы и сжал кулаки. Не нравится, когда высмеивают? Но у Венди тоже есть основания злиться.

— Так, где же дух? — подал я голос.

Эсмирато поднял руку, указывая на Венди.

— В амулете.

Друг схватился за озвученный предмет и вгляделся в его изумрудную глубину.

— В амулете, — повторил он изумленно, будто не веря. — В амулете?! — поднял он глаза на прозорливого кэшнаирца. — С чего ты взял, что он там?

— Я чувствую.

— Да ну!

Темный и бровью не повел на насмешливый тон.

— Дай его мне, — протянул он руку, ничуть не сомневаясь, что его послушают.

Венди сощурился, задумчиво разглядывая открытую ладонь, и усмехнулся.

— А с чего ты взял, что я отдам тебе свой амулет? — Сложил он руки на груди так, что спорный предмет лег поверх них, призывно поблескивая.

— С того, что я один в состоянии справиться с этой проблемой, — ровным голосом сообщил Эсмирато.

— Проблемы никакой нет.

— А облачко над твоей головой? — приподнял бровь кэшнаирец, и по его губам скользнуло что-то вроде улыбки.

— Оно для красоты!

— Вот как. Что ж…

Продолжение разговора не последовало. Венди рассматривал свой амулет, словно одним взглядом намеревался постичь все его тайны. Эсмирато бродил среди камней, что-то выискивая. А я размышлял над случившимся. Выходит, Эйхейзар, собираясь поглотить Венди, сам угодил в ловушку, в лунный камень, отчего тот сменил цвет с молочно-жемчужного на зеленый. Почему на зеленый, а не на черный? Для него было бы в самый раз. Но зеленый… Верно, это связано с тем, что Эйхейзар дух природы. Хотя при знакомстве с ним… злой, черной сущностью… я бы так не сказал. Дух природы…

— Как быть с ним? — адресовал я вопрос впавшему в задумчивость Венди, кивнув на темного, не обращавшего на нас внимания. — После того, как ты выдохнул струйку белого дыма, он очнулся. Это ты можешь объяснить?

Венди ненадолго задумался.

— А ты? — спросил он под конец.

Нас прервал Эсмирато.

— Где мои сапоги? — подошел он.

Переглянувшись, мы с Венди разошлись, оставив вопрос без ответа.

Осмотрев «руины», я нашел место, где можно выбраться, и через некоторое время мы уже были наверху, глядя на дно ямы. Меня не отпускало гнетущее чувство, словно я что-то забыл или проглядел. Грибы на стенах подземелья усилили действие чар Эйхейзара. На меня и на Венди они должны были оказать более сильное влияние, чем на Эсмирато, ведь фиолетовые грибы используются в Кэшнаире в ароматических смесях, он к ним привычен. На деле именно Венди смог противостоять колдовству Эйхейзара. Почему? Или Эсмирато прав, и на него, Венди, наложено заклятье, которое перекрыло воздействие священного духа? Но кто и зачем это сделал?