Шрифт:
— Выходит, да не совсем. У них, может, на все человечество зуб.
— Или они заподозрили, что мы вовсе не заблудились, — вставил слово Венди. — А ищем…
— Пыльцу фей?
— Тссс… Нас могут подслушивать.
Эта ночь мне показалась особенно темной и зловещей.
Глава 27 Торговые отношения, или Великий Рыжий!
Какой бы жесткой не казалась земля после мягких перин, для меня она — уставшего и измотанного пленом — была лучшей постелью. Я сел, стряхивая остатки ночного сна, и почувствовал, что отлежал плечо. Как еще, собираясь за порошком фей, не догадался надеть доспехи, сейчас бы одним плечом дело не обошлось. Ткнул в бок лежащего рядом Венди. Бегермотик, устроившийся у него на груди, ощетинился и зашипел, выпустив крохотный язычок пламени.
— Не бойся, малышка, он тебя не тронет, — приподнялся виновник происшествия и успокаивающе погладил зверушку.
— Ты что, настроил ее против меня? И… ты уверен, что это она?
— Мне нравится так думать. Когда тебя защищает женщина, это всегда приятно.
— Ну конечно. — А на меня, значит, можно и пошипеть.
Яма в утреннем свете предстала не такой устрашающей, какой выглядела вчера. Шириной шагов пятнадцать и высотой… если встать на плечи Венди, то я, пожалуй, смогу дотянуться до края.
— Кармаэль… — прозвучало в хрустком утреннем воздухе. — Ты должен на это взглянуть.
Эсмирато склонился над чем-то у противоположной стены, над чем-то маленьким и едва заметным на фоне земли.
— Что это? — подошел я ближе и присел на корточки, разглядывая находку. — Какой-то зверек…
Черная пушистая шкурка… Обернув хвост вокруг лапок, зверек размером не больше ладони спал, мирно посапывая. Картина была умиротворяющей, но почему-то рождала смутную тревогу.
— М-м, — задумчиво протянул Венди. — Похож на…
Что-то щелкнуло в моей голове.
— Таталу! Эта татала… — Сердце ухнуло в пятки, но быстро вернулось. — Еще детеныш. — И это было подлинным облегчением. Маленькая татала безвредна… если только оцарапает или покусает ненароком, играючи. Надеюсь, мы не будем дожидаться в этой яме, когда она подрастет. Не хочется быть съеденным.
— Татала?! — заинтересовался кэшнаирец. — В детстве у меня была крошка татала, но я плохо помню… Потом ее забрали, когда она… когда она…
— Попыталась откусить тебе голову? — услужливо подсказал я.
— Почему ты видишь все в мрачном свете? — попенял мне Венди. Татала пошевелилась и зевнула, явив на свет алый язычок и крошечные зубки. Смельчак отпрянул, и его прирученная зверушка едва удержалась на плече, повиснув на лапках. Под моим насмешливым взглядом Венди усадил питомца обратно и принял независимый вид.
Татала приоткрыла глаз, кроваво-красный, как у кролика — я затаил дыхание — и снова закрыла, погрузившись в сон. Одно ободряет, не только я все это время не дышал.
— Пока она маленькая, опасаться нечего, — переведя дыхание, высказал Венди известный факт, но у меня сложилось впечатление, что он сам себя успокаивает.
— Добрейшего! — раздалось сверху. Физиономия старейшины замельтешила с края ямы. — Как вам наш подарочек? — усмехнулся он в седые усы. — Зверушка непростая, с особенностью. То-то вы удивитесь, то-то удивитесь…
— Не нравится мне его смех, — признался Венди, когда старейшина вместе со своей свитой, заглянувшей в яму с веселыми рожами, удалился. — Какая еще особенность?
Скоро все стало ясно. Чем дальше татала спала, тем больше становилась. К полудню из маленького котеночка, она превратилась в маленького тигреночка. На спине появилась белая полоса. Остренькую мордочку тоже украсили белые линии, от носа до ушей.
— Сдается мне, когда она проснется, будет очень голодна… — мимоходом заметил Венди, отчего у меня кровь похолодела в жилах. Конечно, приходилось сражаться с хищниками и покрупнее и позлее, но не голыми же руками, не в тесной яме! Попробовал было открыть Врата Шаоса, но Венди сказал «не сегодня», у него голова, видите ли, кружится и вообще недомогание… Угу, скоро все его недомогание как рукой снимет, когда его с аппетитом сжуют.
Ближе к вечеру, когда размеры таталы превысили полуденные в три раза и стали прямо-таки неприличными, кое-что из сложившейся ситуации вывел и кэшнаирец.
— Одно из двух: либо она нас охраняет, либо они хотят ее покормить.
— Подумай еще, — мрачно посоветовал я. — Может, что дельное сообразишь, например, как выбраться отсюда живыми. — Я уже пытался карабкаться по отвесной стене, цепляясь за коренья… уж очень ненадежные… только весь бок отбил.
Скорлупка — как, от нечего делать, нарек свою подопечную Венди — в волнении кружилась над ямой, когда ее опекун тоже решил попробовать свои возможности в преодолении силы тяготения и забраться наверх… Знатную шишку набил.