— Чаво надумали? — проскрежетал все тот же старческий голосишко, что и с утра. — Правду говорить будем, али как?

— Какую п…?

Венди резко вскинул руку, призывая к молчанию. Я так удивился, что послушался. Хотя… кому он тут приказывает?

— Теперь давай я… — предложил он. — Что вы хотите? — уже громче обратился к старейшине. — Я отвечу на все ваши вопросы.

Вниз полетела веревочная лестница.

— Я вытащу вас отсюда, — пообещал Венди и полез наверх.

Ждать спасения, к счастью, пришлось недолго. Едва розовое пятно луны приняло более четкие очертания и налилось цветом, как веревочная лестница была сброшена и нам. Не знаю уж, что им наплел Венди, но в эту минуту я был искренне рад, что он мастер правдиво приврать и смог навешать лапши даже таким непробиваемым существам, как феи. Хотя, что я о них знаю?

Увиденное поразило. Венди сидел на камнях, сложенных в форме трона. На его голове красовался венок из цветов и ягод. Выбившаяся из общей композиции веточка брусники падала на глаза.

— Что это у тебя за трава в волосах? — подойдя ближе, спросил я шепотом.

— Они приняли меня за какое-то божество. Я им сказал, что от моего имени с ними говорит дух природы. В этот миг в моем облачке что-то громыхнуло — я сам испугался, а они признали во мне священного духа, посадили на каменный трон и водрузили на голову венок. Сам ничего не понимаю.

— Ты им сказал, что мы твои друзья, и они нас освободили?

— Естественно, не сказал. У божества не может быть друзей.

— Но ты-то не божество.

— Но они-то этого не знают. И лучше пусть все так и остается. Для общей пользы дела.

Где-то я это уже слышал.

— Так они не собираются нас отпускать? Зачем же тогда сюда притащили?

Цветы полунника горели повсюду. Теплый золотистый свет сменял приглушенный зеленый. Тень от листвы рождала ощущение таинственности леса и его маленьких, быстрокрылых обитателей. Сегодня было особенно… многофейно?! Маленькие красавицы с длинными золотыми волосами и зелеными глазами, обряженные в легкие платья, похожие на лепестки цветов, кружились в воздухе. Но едва я бросал на них взгляд, как они тут же застенчиво разлетались и прятались. Любуясь прелестью Золотой рощицы, сердцем леса, я на мгновение позабыл, что я тут вовсе не в гостях. Крошечные стражи, под предводительством Эбен Ли, неустанно следили за нами. Мне казалось, я вижу среди листвы блеск наложенных на тетиву стрел…

Не сразу я увидел старейшину. Он стоял на террасе величаво возвышающегося дуба и задумчиво поглаживал окладистую бороду. Рядом с ним был рыжеволосый фей в желтых одеждах и пристально на меня глядел.

— Пожалуйте отужинать, — пробасило у меня над ухом.

В воздухе, с достоинством неся свое упитанное брюшко, порхал фей в поварском колпачке. На полянке был накрыт «стол». Лесные ягоды — темно-синие, ярко-красные, оранжевые — горкой возлежали на импровизированных тарелочках из листьев. Салат из кореньев. Маринованные грибы в деревянных плошках. Рыба, запеченная в глине. От всего этого великолепия закружилась голова. Вернее, она, скорее всего, закружилась от голода… Со вчерашнего дня во рту ни крошки. Венди уже жевал какую-то травинку с видом истинного гурмана. Эсмирато же отнесся к предложенной пище с недоверием, не торопясь преступить к еде.

— Что это? — присел я к пиршественному «столу».

— Еда, — ответил друг.

— Это-то я вижу, но… — Я заметил с каким удивлением феи глазеют на уплетающего за обе щеки Венди, который не постеснялся обобрать и торчащую из собственного венка бруснику. — Умерь аппетит. Они, похоже, думают, что божеству не стоит столько жрать!

— Я голодный.

— Ты дурень! — Хотя спорить с ним желания не было. Было желание поесть. Мало-помалу к трапезе присоединился и Эсмирато.

— Хашара башара найс, — произнес старейшина со своей террасы, беседуя с рыжим феем.

— Чего? — не понял я, отведав несколько блюд.

Венди откупорил заветный пузырек.

— Действие настойки кончается. На, подкрепись, — протянул он мне зелье.

— …в самом приглядном виде, — стали проясняться слова старейшины.

Рыжий юноша скривился, придирчиво меня разглядывая.

Я приметил кружившегося неподалеку Эбен Ли.

— Милейший, — обратился к нему, чувствуя приятное опьянение от настоечки, — а кто этот рыжий?

Внук старосты прямо в воздухе отвесил учтивый поклон, будто не по его вине мы целые сутки торчали в яме со зверюгой.

— Староста яблоневых фей.

— А чего он на меня так таращится, как на товар в лавке?

— Так именно за тем и пришел. Выкупить вас хочет.

— Как?

Эбен Ли вновь поклонился и отлетел подальше, давая понять, что разговор окончен.

Венди подавился грибом под моим взглядом.

— Слышал? Этот седой финик хочет нас продать!

Эсмирато чинно вкушал ягоды, словно и не слушал.

— Ну нет, не собираюсь тут сидеть и ждать пока…

— А чего ты кипятишься? — с полнейшим безразличием на лице поинтересовался Венди. — Какая разница у финиковых или у яблоневых фей в яме торчать.

— Да в том-то и дело, что ни в какую яму я больше не вернусь. Как там Врата? Сейчас они очень удивятся, — глядя на фей-стражей сжал и разжал я кулак, готовясь выпустить силу.

— Не удивятся. Врата со вчерашнего дня закрыты напрочь.

— А ты постучи, иначе я постучу.

— Ну и постучи.