— Может, сам на ней и женишься? — насупился Венди.

— Я уже помолвлен, — сунул ему под нос рубенитовый браслет и добавил не без удовольствия: — А тебе это еще предстоит.

— Нет, я не понимаю, почему ты не на моей стороне?

— Потому что я за здравомыслие!

— Ах, вот как! Что ж, с этого момента мы идем разными дорогами! — Он целеустремленно зашагал прочь, как бы стараясь показать, что он уже на другой дороге, и в этот миг в золоченые двери величественно вплыла Кадемония в поистине роскошном наряде — пышных бархатных юбках и корсаже, щедро затканном золотом. — Хотя нет, я передумал, — вернулся Вендиан, во все глаза уставившись на вошедшую принцессу.

— Ну, ты… Я даже расстроиться не успел.

Я его не винил. По сравнению с Кадемонией присутствующие на вечере девушки выглядели как бледные моли. Яркая, грациозная, преисполненная чувства собственного достоинства — Первая принцесса Империи Кэшнаир заставляла трепетать мужские сердца. И мое сердце было не исключением.

Плохо. Ой, как плохо! Если я не успокоюсь, дело может принять скверный оборот. А ведь это я должен взять ситуацию под контроль, а не она, Кадемония.

— Закрой рот и подбери слюни, — не выдержал я, пихнув Венди в бок.

— Что?

— Говорю, хватит пялиться на мою невесту!

Кадемония о чем-то заговорила с матушкой, пригласившей ее посидеть за карточным столом. Сейчас я не мог подойти к принцессе, и, к своему неудовольствию, испытал облегчение. Нет, это никуда не годится! Как я могу ее очаровать, если боюсь даже приблизиться?

Венди будто догадался, какие мысли меня терзают, расплывшись в понимающей ухмылке.

— Боишься… — проникновенно шепнул он. Я застыл — насколько же это очевидно? Но опасался зря. — Боишься, что уведу невесту?

Да, просто умираю от страха.

— Знаешь что, — повернулся я к нему, силясь сохранить любезную улыбку, — иди уже к своей Беатриче! Она, по крайней мере, будет рада тебя видеть. — Хотя за это я бы не поручился.

Венди шутливо откланялся. И я сразу же о нем забыл.

Все мысли сосредоточились на том, как подступиться к Кадемонии. При воспоминании о взгляде, которым она меня одарила в последний раз, я чувствовал то жар, то холод. Принимать решения, не видя ее, значительно проще, чем когда она рядом — смеется, чуть откинув голову назад, или наклоняется вперед, внимательно слушая собеседниц. И эту близость я ощущал едва ли не физически.

Когда кто-то коснулся моей руки, я чуть из костюма не выпрыгнул и уронил букет.

— А, Лилу-Анна, — прозвучал мой голос хрипло, я откашлялся. — Ты тоже здесь. Пати заманила? Лучше подхватывай юбки и беги отсюда пока не поздно. О, Лагас тебя помилуй! Ты же не понимаешь саразийский.

Двенадцатая принцесса безмолвно хлопала глазами, в обрамлении черных густых ресниц, и кротко улыбалась.

Вот тщедушное существо. И как ее угораздило родиться в темной империи?

Ой, да я же ее вроде как обидел, а прощения не попросил. Может, уже и не надо?

Букет! Я наклонился. И принцесса тоже. Наши лбы встретились.

— Ох, прости! Я не хотел… — У меня что, карма такая — издеваться над слабыми?

Лилу-Анна потирала лоб, держа в руке мои цветы.

— Нет-нет, оставь себе, — удержал я ее, когда она хотела их вернуть.

Демоны! Надеюсь, она не знает о здешних обычаях: кто подарит букет — с тем и вечер провести. А то как-то неудобно.

Лилу-Анна заметно покраснела, уставившись в пол, и прижала к груди букет.

Сдается мне, что она в курсе. Пати-то наверняка объяснила, прежде чем сюда притащить. Ох уж эта сестрица!

До меня донесся взрыв смеха, и, глянув на знакомую группку девушек, которой предводительствовала Патриция, понял, что темой веселого разговора являюсь я. Ну что опять?

Извинившись, оставил Лилу-Анну в одиночестве, собираясь прекратить нелепые слухи обо мне и Агни, которые Пати бездумно распускает. Может быть, пару лет назад мне ее фрейлина и нравилась, но теперь — нет. Да и вообще, откуда Пати знать? Неужели было заметно?

— Я бы на твоем месте туда не ходил, — изменил траекторию моего пути Венди. — У девушек свои секреты, не для посторонних ушей.

По взволнованности друга и загадочному подмигиванию, понял, что свои уши он посторонними не считает.

— Снова шуточки, как я сохну по Агни? — зло сорвалось у меня.

В глазах Венди отразилось недоумение.

— Нет. А надо? — Понизив голос до шепота, он перешел к делу: — Ходит слух, что ты… ну не то чтобы боишься, но опасаешься Первую принцессу Кэшнаира…

— Что я? — ошарашено уставился я на него. У меня что, на лице написано?

— Да бред, конечно! — ободряюще воскликнул друг. — Только Патриция уже дала косу на отсечение, что ты по своей воле к Кадемонии не подойдешь и цветы ей не подаришь.