Теперь Бланш улыбалась благодарно.

— Просто разрядила резерв, Фло. Не стоит так переживать. А боль… Я воспринимаю боль иначе, чем ты. И… бабушка тут совершенно не при чем! Решение мое. Не желаю быть птицей в золотой клетке, ходить под конвоем, копаться в мозгах убийц, предателей. Ведь это не просто как открыть книжку и почитать. Чужой разум течет через меня, и грязь застревает здесь, — она постучала пальчиком по груди. — А когда людей много это… Ты видела, я никак не могла справиться с собой. Одно дело, если праздник какой… но сегодня… Их общее отчаянье упало на меня, как каменная плита.

Она допила бренди, закусила кусочком шоколада.

О чем мечтала Бланш, я знала прекрасно — однажды открыть детский клуб, проводить праздник для малышни и резонировать их эмоции. Для менталиста нет ничего приятнее общения с детьми. Но пока приблизиться к осуществлению задуманного не удавалась — все средства уходили на оплату дома и процедуры для своей престарелой родственницы.

— Ты могла бы хорошо там заработать. Они бы позаботились о твоей бабуле, они бы все сделали, что бы ты ни попросила.

Это был явно не мой случай, когда Фрэнки светила государственная опека и койка во вшивом приюте. Подруга помотала головой.

— Ты видела этого Арклина? Он не помнит, когда общался с нормальными людьми. В его памяти нет ничего светлого… только трупы, грязные, сморщенные лица, решетки и едкий запах. Он заподозрил меня, потому что привык не доверять каждому, Фло! Он зациклился, везде ищет каких-то предателей, он, как загруженная силой структура, которая вот-вот сорвется с пальцев. Нет, я не хочу быть частью всего этого.

О, проклятые предки… Насколько же распространялись возможности настоящих чтецов, если необученная Бланш легко считала господина замороженную селедку?

Смена наконец закончилась, и на проспект высыпали инженеры и специалисты, пытавшиеся добежать до столовых и кафе, пока работяги не поехали по домам.

— Я прокололась, — продолжила корить себя девушка. — Он так быстро раскусил меня… Надо чаще концентрироваться, работать над собой, иначе рано или поздно они меня найдут.

К дверям уже приближались инженеры с ткацкой фабрики.

— Лишний раз поконцентрироваться — всегда полезно, но сейчас я предлагаю отправиться домой и отдохнуть. Тебе это необходимо.

Скоро здесь курочки будет негде клюнуть, за ткачами придут управленцы с хлебозавода, и конечно захотят узнать последние новости о повешенье Беатрис. Лучше уйти немедленно. Я послала импульс силы в браслет.

«— Пожалуйста, экипаж к кафетерию на Рабочем».

«— Мисс Келерой, экипаж 152 выехал», — немедленно отозвалась диспетчер.

— Как думаешь, Крашель не отругает? Винсент там наверняка зашивается…

К демонам Крашеля. И Винсента. Жаль, конечно, что не удастся послушать разговоры в главном зале. Сплетни — первое, что сейчас требовалось собрать. Если Беатрис действительно кто-то убил, хотя я в это не верила, угрожала ли опасность нам? Или Бланш, например, работавшей в ее отделе? Был ли допрос Ведомства обычной формальностью, или они действительно начали расследование убийства? Но кому потребовалось убивать старую деву? Причем на заводе. Не-е-ет… Это глупость. Все знали, какая она любительница выпить… особенно в пятницу вечером.

— Давай собираться.

Группа персонала ткацкой фабрики пересекла проспект. Оставив монеты на столе, мы торопливо вышли на улицу. К счастью из-за поворота уже выкатилась коляска с цифрами один, пять и два на дверце и через несколько секунд остановилась перед нами.

— Миндальный переулок! — бросила я и вскочила на подножку.

Бланш обо всем догадалась и последовала за мной. Лошади рванули вперед, и очень вовремя, ибо ветер донес до нас глухие возгласы желающих узнать горячие новости из главных уст. Мы чинно уселись на диванчик и сделали вид, что их не расслышали.

…Колеса катились по мостовой и поскрипывали, вскоре промышленный квартал ушел налево, а мы поехали по более оживленной улицы в сторону воздушной гавани, ощетинившейся высоченными причальными башнями из стали и стекла, доками-ангарами, возвышавшимися над городом. Коляска переехала широкий мост, некоторое время потолкалась в пробке на разворотной площади, где сходились три проспекта, а около памятника жертвам последней войны свернула в западный район. Ближе к центру располагались особняки древних аристократических родов, дальше к окраине более современные виллы, городскую черту размывали поместья с парками. Чем дольше мы ехали, тем уже и уютнее становились улицы. Конечно, все лучшие торговые дома и государственные учреждения находились в центре, но зато тут всегда немноголюдно, приезжие почти никогда не заглядывали в спальные районы.