— А вам?

— А мне очень холодно, — признался полицейский. — И все равно вот решил навестить лично, с визитом отправился, так сказать. Но ваша квартирная хозяйка говорит: гуляет, мол, барышня, моцион совершает. Пришлось, понимаешь, тоже совершить.

— Зачем? — поинтересовалась Сатор, впрочем, без большого воодушевления.

Но все же со скамейки встала.

— Да вот, повесточку принес. Будут, значит, того парня, на руку не чистого, судить. Здесь ваши показания и пригодятся. Да вас долго не задержат, расскажите, как было — и все. Вы же обещали на суд-то явиться.

— Обещала — явлюсь.

— Милая девушка, — эдаким заискивающим котом мурлыкнул следователь, — а вы не знаете, часом, где сестрица этого козлика обретается? А то мы ей тоже записульки все шлем и шлем, а в ответ тишина. Уж и к супругу ее пробиться пытались, но все зазря. Где нам? Мы сошки мелкие, незначительные.

— Я слышала, она в пансионате. Восстанавливается после нервного срыва.

— В психушке, то есть? — хитро уточнил полицейский.

— В пансионате, — не сдалась Сатор, — а уж в каком — это мне неизвестно.

— Нервный же срыв, надо полагать, этого когда она вашего общего полюбовничка потыкала? — прищурился Май.

— Мне кажется, это не ваше дело, — отрезала Ани.

— Как не мое? — переполошился полицейский. — Как раз мое, непосредственное, можно сказать. Газеты-то вон сколько голосили! Мол, супружница такого немалого человека истыкала возлюбленного, как подушечку для булавок! А наша прямая обязанность, милая девушка, пресекать такие тыканья, потому что это самое настоящее преступление и ничего более.

— Может, мы с вами разные газеты читали. Но, помнится, журналисты извинялись за раздутую на пустом месте сенсацию, — Ани и сама слышала, что голос ее ничуть не теплее погоды был, но любезничать с этим приставалой никакого желания не было. — Господин Нелдер сам себя случайно поранил.

— Знаем, знаем, — тут же подхватил Май. — Сам упал на нож — и так двенадцать раз. Мне вот что интересно, ведь нигде, ни в одной Са-амой малюсенькой статеечке дочка академика Сатор упомянута не была. Интересно, кто так озаботился? Но мы-то с вами в курсе, как оно на самом деле!

— А как оно на самом деле? — осведомилась Анет.

О том, что таким заботливым был Саши, который, оказывается, наперед просчитывал, пока сама она обижалась, что подлый гоблинолог ее одну с сумасшедшей оставил, Ани говорить, конечно, не стала.

— Ну, милая девушка, — полицейский развел руками в толстенных рукавицах. — Какие между нами могут быть секреты?

— Всякие, — отрезала Анет. — Если вас интересуют подробности, то обратитесь к… участникам событий.

— Так сами же говорили, в психушке она!

— В пансионате. И, насколько мне известно, господин Нелдер уже вышел из больницы и даже приступил к работе.

— А откуда вам известно? Вы-то с СЭПа уволились. И даже, я слышал, выступили соискателем на должность…

— Послушайте, что вам от меня нужно? — не выдержала, наконец, Ани. — Вернее, что вам на этот раз от меня нужно?

— Да ровным счетом ничего, — перепугался Май. — Просто вот решил навестить и с оказией повесточку передать.

— Зачем?

— А вдруг вы мне нравитесь? Откровенно говоря, меня всегда к дамам в желтых халатиках тянуло.

— Ну и тянитесь на здоровье, — разрешила Сатор. — Например, в больницах таких дам навалом.

— Так те незнакомые, а мы с вами вроде как уже успели познакомиться. И, опять же, те, что в больницах все больше на серьезные отношения рассчитывают, а мне только так, душой отогреться и дальше по своим делам скакать. Какие мне отношения, когда днюю и ночую на работе? Думал вот собаку завести, да ведь затосковала бы совсем, бедолага, — понизив голос, словно в чем-то интимном признался, сообщил полицейский. — Так я кота завел.

— Привет коту, — отчеканила Ани, поворачиваясь к выходу.

— Вот не ожидал, что такая милая и во всех планах решительная девушка окажется обыкновенной трусихой, — посетовал в пустоту Май.

— Что вы имеете в виду?

— Да так, в общем рассуждаю. Вот, допустим, адресочек, который вы у меня так настойчиво выпрашивали, а я дал, не посетили. А почему?

— Потому что с некоторых пор я не считаю возможным влезать в чужие дела. Особенно, когда меня об этом не просят.

— Правильно, — похвалил сыщик, — без вас перемрут.